Джонатан Фоер - Жутко громко и запредельно близко

Тогда он что-то сказал.

Это были его последние слова.

Я их не помню.

В моем сне слезы катились по его щекам вверх и растворялись в глазах.

Я встала с дивана и уложила в чемодан печатную машинку и бумагу, сколько вошло.

Я написала записку и прилепила ее скотчем к окну. Я не знала, кому ее оставляю.

Я обошла все комнаты, погасила всюду свет. Проверила, не текут ли краны. Отключила отопление и выдернула все шнуры из розеток. Закрыла окна.

Уже из такси я увидела свою записку. Я не смогла ее прочесть — у меня глаза паршивят.

В моем сне художники вымешали из зеленого желтое и синее.

Из коричневого — радугу.

Дети выбелили книжки-раскраски цветными карандашами, а матери, потерявшие детей, расштопали свои траурные одежды ножницами.

Я думаю обо всем, что сделала, Оскар. И обо всем, чего не сделала. Ошибки, которые я совершила, для меня мертвы. Но несовершенного не исправишь.

Он был в международном терминале. Сидел за столом, руки на коленях.

Я все утро на него смотрела.

Когда он спрашивал у кого-нибудь время, ему показывали на часы на стене.

Я научилась за ним подсматривать. Это было моим главным занятием. Из окна моей спальни. Из-за деревьев. Через кухонный стол.

Я хотела быть с ним.

С кем-нибудь.

Не знаю, любила ли я твоего дедушку.

Я любила не быть одна.

Я подошла совсем близко.

Хотела стать воплем у него в ушах.

Я дотронулась до его плеча.

Он склонил голову.

Как ты мог?

Он прятал от меня глаза. Ненавижу молчание.

Скажи что-нибудь.

Он достал ручку из нагрудного кармана рубашки и взял салфетку из стопки на столе.

Он написал: Тебе было лучше, когда меня не было.

Как ты мог такое подумать?

Мы лжем сами себе и друг другу.

В чем мы лжем? Ну, и пусть лжем.

Я дрянной человек.

Ну и пусть. Мне все равно, какой ты.

Не могу.

Что тебя гложет?

Он взял новую салфетку из стопки.

Он написал: Ты меня гложешь.

И тут уже я промолчала.

Он написал: Не даешь забыть.

Я положила руки на стол и сказала: У тебя есть я.

Он взял новую салфетку и написал: Анна была беременна.

Я сказала: Я знаю. Она мне сказала.

Знаешь?

Я не думала, что ты знал. Она сказала мне по секрету. Я рада, что ты знаешь.

Он написал: Я жалею, что знаю.

Лучше потерять, чем никогда не иметь.

Я потерял, никогда не имея.

Ты все имел.

Когда она тебе сказала?

Мы лежали в постели.

Он указал на «Когда».

Перед самым концом.

Что она сказала?

Она сказала: Я жду ребенка.

Ее это радовало?

Радовало до небес.

Почему ты мне ничего не сказала?

А ты?

В моем сне люди извинялись за предстоящие ссоры, и свечи зажигались от вдохов.

Я встречался с Оскаром, — написал он.

Я знаю.

Знаешь?

Конечно, знаю.

Он отлистнул на «Почему ты мне ничего не сказала?»

А ты?

Алфавит шел так: я, ю, э, ь….

Часы шли так: так-тик, так-тик…

Он написал: Этой ночью я был с ним. Я был там. Я закопал письма.

Какие письма?

Письма, которые не смог отправить.

Где ты их закопал?

В земле. Я был там. Я и ключ закопал.

Какой ключ?

От твоей квартиры.

От нашей квартиры.

Он положил руки на стол.

Влюбленные помогли друг другу надеть трусы, застегнули друг на друге рубашки, и одевались, одевались, одевались.

Я сказала: Не молчи.

Когда я в последний раз видел Анну.

Дальше.

Когда мы.

Дальше!

Он положил руки себе на колени.

Я хотела его ударить.

Хотела его прижать.

Хотела стать воплем у него в ушах.

Я спросила: Что же теперь?

Не знаю.

Хочешь вернуться?

Он отлистнул на «Не могу».

Значит, уедешь?

Он указал на «Не могу».

Что же остается?

Мы посидели.

Жизнь кипела вокруг нас, но не между нами.

Над нами экраны вели учет посадкам и взлетам.

Мадрид вылетает.

Рио прилетает.

Стокгольм вылетает.

Париж вылетает.

Милан прилетает.

Все шли куда-то или откуда-то.

Весь мир был в движении.

Никто не стоял на месте.

Я сказала: Что если нам остаться?

Остаться?

Здесь. Что если нам остаться в этом аэропорту?

Он написал: Все шутишь?

Я покачала головой — нет.

Как мы можем здесь остаться?

Я сказала: Телефоны тут есть — я смогу звонить Оскару и говорить, что со мной все в порядке. Канцтовары есть — ты сможешь покупать ежедневники и ручки. Есть, где поесть. И банкоматы. И туалеты. Даже телевизоры.

Без куда и откуда.

Без нечто и ничто.

Без да и нет.

Мой сон дошел до самого начала.

Ливень втянулся в тучи, и по сходням сошли звери.