Максим Осипов - Человек эпохи Возрождения

— Кушайте, мальчики.

Порадовало это “мальчики”.

Костя ест аккуратно, старается.

— Смотри, кирпич весит полкилограмма плюс полкирпича…

С этим классом задач мальчик, по-видимому, не знаком.

— Кирпичи — они разные…

— Нет, здесь один и тот же кирпич. Две половинки: одна — полкилограмма, другая, следовательно, тоже. А вместе получается — килограмм. Ты понял?

Вроде бы, да. Тут же Костя произносит что-то милое и настолько некстати, что ясно — не понял. Запущенность. Надо наверстывать.

Задачу про кирпич он перенял у Роберта, тот задавал ее всем, кто устраивался к ним работать. Отвечавших неправильно, а их было много и с годами становилось все больше, Роберт называл инопланетянами. Их не брали.

Что дальше делать будем? — размышляет он, ставя тарелки в посудомоечную машину. Через пять минут и вообще. И каков, так сказать, статус их отношений с Костей? Просто так отвезти мальчика в пустой уже дом невозможно. Кто они с ним друг другу?

Ближайшие планы определяются сами собой. Когда он возвращается в гостиную, Костя спит. Он переносит мальчика на кровать, укрывает его, даже позволяет себе чувствительный жест — гладит Костю по голове, у ребят удивительно крепкий сон. Как хорош Костя! Благородство и простота. Юный джентльмен.

За окнами полная уже темень. Сейчас он снова позвонит Лоре, а лучше — напишет ей: “Я нашел нам чудного рыжего мальчика, юного джентльмена”. Или подумать еще, подождать?

Он звонит Виктору. Тот извиняется: связь плохая. Они с Олегом Хрисанфовичем охотятся на кабанов. Вечером поговорим. — Уже, вроде, вечер. С кем Виктор охотится? Он недослышал. — С губером, губернатором. — Ладно, с губером — это важно.

Сам он в губернаторских охотах с недавних пор не участвует. Может быть, Виктор прав, — это вредно для дела, может быть. Но, во-первых, опротивело их вытье: перед началом охоты — молебен хором. И на него смотрят: чего лоб не крестишь? И потом — он всегда был против глумления над убиваемыми животными. В последний раз они долго гонялись с Виктором за лисой, та устала и уже не могла бежать. Виктор схватил ее за хвост смеха ради, и лиса укусила Виктора в руку, пришлось уколы делать от бешенства. Он помнит, как посмотрела на них лиса. Не очень-то ему было жалко Виктора. Подумал: пора им, наверное, расставаться.

Мальчик все спит. Он перезванивает Виктору совсем ночью.

— Ну, — спрашивает, — как поживает любимец богов и губера? — И рассказывает о том, что надо сделать. Быстро. Лишить алкаша одного родительских прав. Первым этапом. Старается говорить, как о бытовом пустяке. Перед Виктором нельзя заискивать, тот очень чувствует его слабости.

— А давай грохнем твоего алкаша, — вдруг предлагает Виктор. — Дешевле, и польза обществу.

Пьяный он, что ли, этот Виктор?

— Ладно, шучу. Алкаш — первым этапом, а что вторым?

А вторым этапом, вздыхает, он хочет усыновить ребенка. Он и одна его приятельница. Про нее пока еще не решено окончательно, будем считать, что насчет приятельницы — предварительный разговор.

А насчет него, спрашивает Виктор, разговор окончательный?

— Да, — он опять вздыхает. — Да, окончательный.

— Имя ребенка? Возраст?

Он говорит.

— Отличная идея! — восклицает Виктор. — Я делаю всю черновую работу. — Не так сказал — черную. — А теперь Костик, Костян…

Неплохо бы все обсудить, полагает Виктор. Все аспекты. Конечно, каждый решает сам, в том, что касается личной жизни, но необходимо учитывать интересы партнеров, в данном случае — Виктора. Они ведь — большая семья, не так ли? Как ему кажется? Костик уже не маленький, может считаться участником дела. Потенциально. Так он должен рассматриваться. Если что. Не будем о плохом, но помнит ли он, — если нет, то Виктор готов напомнить, — сколько проблем было с семейством Роберта?

Похоже, Виктор не пьяный.

— Ты, конечно, патрон, все дела…

Надо подумать. Не оформить ли — как это называется? — опекунство? — Виктор изучит законодательство. Опекунство — уже теплее. Но тоже не отыграешь, не возьмешь назад. А что если — такое предложение, — дать Костику бабок? — Он с ума сошел, этот Виктор? Мальчик маленький, одиннадцать лет, как он ими распорядится?

— Легко, — отвечает Виктор. — Я в одиннадцать отлично знал, что с бабками делать. У меня уже сумма приличная скопилась по тем деньгам. Я себе в тринадцать лет купил женщину, если хочешь знать.

Утро. Дом уже на ногах. Костя оделся в свою одежду, снова лежит на перилах. М-да. Шутка, повторенная два раза… Перила крепкие, выдержат.