Артур Япин - Сон льва

Именно эта близость была для Галы гораздо важнее телесной. Она будоражила ее сильнее, чем моменты, когда они на репетиции сплетались в объятиях и она ощущала его пульсирующее возбуждение своим телом. Тогда она задиристо смеялась и слегка терлась бедром о его член, потому что это входило в ее роль. Она всего лишь Дразнила его, для нее это почти ничего не значило. Но мысль о том, что ее внутренний мир кому-то настолько интересен, что он согласует с ним свой, возбуждала ее Это не давало ей спать по ночам, словно в любой момент он мог появиться откуда ни возьмись и наброситься на нее. Именно это заставляло ее во всем его опережать, не переставая удивлять.

После того первого вечера Максим больше не опаздывал на поезд. Он уходил вовремя, часто первым, и если получалось, исчезал не попрощавшись. На улице он вздыхал с облегчением, оставшись наедине со своими мыслями. В то же время гогот и смешки, доносившиеся из открытого окна бара, успокаивали его, так же, как много лет назад звуки в доме: где-то был праздник!

Гала смотрела ему вслед, но он никогда ей не махал, по крайней мере, пока она могла видеть, пока он не исчезал за темным окошком в углу. Там он, несомненно, оборачивался. Чтобы вызвать его ревность, она однажды специально прислонилась к парню, игравшему Манекена № 2.

Дома в маленьком городке Максим закрывал глаза и, вспоминая Галу, наслаждался этими воспоминаниями, как все молодые люди. Затем, вернувшись к реальности, он пытался увязать представление о себе самом с тем, что с ним происходило.

Однажды в конце июня мечты Максима словно попали в стремнину. У Манекена № 2 был день рождения, поэтому вся труппа отправилась после репетиции не в кафе кинотеатра, а в гости к имениннику, живущему по соседству — над старым сарайчиком при фабрике бриллиантов, в переулке, выходящем прямо к воде. На чердаке не было ни стульев, ни диванов, только подушки и выцветшие матрасы. Полька позвала двух парней, чтобы они помогли ей сесть на подушки. Она скинула туфли, слегка опустила лямочки топика и устроилась на своей шубке, которую во время репетиций накидывала себе на плечи.

Все ползали на коленях между пледами и подстилками, поднимая пыль, которая плясала в ореолах свечей и вокруг горшочков с благовониями. Пока все усаживались в общий шумный круг, Максим открыл одно из деревянных окошек в крыше. Обернувшись, он увидел Галу, лежащую на животе рядом с Манекеном № 2, тот положил голову ей на спину с таким видом, словно уже получил свой подарок. Максим взял себя в руки и уговорил трех человек подвинуться, так что ему, наконец, удалось оказаться рядом с Галой, твердо решив сделать все, чтобы не дать Манекену № 2 приступить к распаковке своего подарка.

Пока раздавали травку, Максим задумался, будет ли он курить вместе со всеми. Это бы вписалось в его представление большой жизни, где полно запретных удовольствий и удовлетворенных желаний, если бы люди, которых он до сих пор видел курящими травку, не казались ему такими убогими. Они курили не потому, что хотели изведать что-то неизведанное, как он, а потому, что потеряли всякую надежду, что в их жизни еще будет что-то неизведанное. Именно так, причмокивая, и лежал Манекен № 2. Он наслаждался вяло и скучно. Он передал косяк Гале. Она взяла его и принялась изучать сквозь прищуренные ресницы, словно не хотела сдаваться без борьбы. Затем она сложила свои огненно-красные губы в трубочку, затянулась и закрыла глаза. Потом отдала косяк Максиму и, глядя ему в глаза, открыла рот и выпустила кольцо дыма.

Максим играл свою роль как можно лучше. Он никогда раньше не курил, поэтому последовала обычная комедия: он втянул в себя дым, задержал его внутри, закашлялся и хотел скрыть, что задыхается, но после четвертой или пятой затяжки дело пошло лучше.

Он задержал дыхание, пока Гала на него не посмотрела. Тогда он открыл рот, как она минуту назад. Вскоре она, казалось, растворилась в дыму, который он выдыхал.

Он очнулся оттого, что его трясла Гала. Настойчиво. В углу парочка, до этого тискавшая друг друга, поспешно искала свою одежду, а потом выбежала наружу. Манекен № 2 прыгал туда-сюда по подушкам.

— Какой идиот открыл окно?.- кричал он, выливая ведро воды на кусок тюля, охваченного огнем. От сквозняка одна из штор оказалась слишком близко к горшочку с благовониями. Полька заметила это первой и хотела потушить огонь своим виски. В конце концов ей пришлось пожертвовать шубкой, и Манекен № 2 набросил ее на тлеющие подушки. Ему удалось остановить пожар, но праздничного настроения как не бывало.