Артур Япин - Сон льва

Она была рада, когда Максим повесил трубку, ведь может позвонить Снапораз, сообщить, что он благополучно долетел, и если линия будет занята, он решит, что в этот момент она звонит ему.

Максим брал Галу за плечи и тряс. Он плакал из-за нее и вместе с ней. Он сочувствовал ей и ругал ее. Он слушал ее и утешал, и сказал без обиняков, что она наверняка не единственная любовница Снапораза, которую он ради своего удовольствия держит запертой в городе. Он кричал, что Снапораз — подонок и что она заслуживает лучшего. Но увидев ее горе, когда режиссер опять долго не давал о себе знать, он так же яростно защищал его и придумывал причины для его молчания, чтобы ее утешить. Перед каждой встречей Галы со Снапоразом он старался привести ее нервы в порядок. Приносил водку, если она просила, и покупал презервативы, потому что знал, что она ни за какие деньги не решится достать их сама. Перед тем, как она выходила из церквушки на свидание, Максим проверял ее макияж. Он шлепал ее, подбадривая, по попке или целовал, и она впитывала его поддержку, как ловец жемчуга воздух перед погружением. Тогда она, сияя, выходила на улицу, и, поспешно захлопнув за собой дверь, бросалась на шею Снапоразу. А тем временем Максим, перепрыгивая через четыре ступеньки, взбегал на колокольню и смотрел с крыши церквушки вслед их машине, которая переулками мимо Сант-Андреа-делла-Валле [257] Базилика Сант-Андреа-делла-Валле (итал. Sant’Andrea della Valle) — самая большая барочная церковь в Риме. вливалась в поток машин на Виа Витторио Эмануэле II и исчезала из виду. В эти мгновения Максим был удовлетворен, потому что Гала, наконец, была счастлива, но он никогда не задумывался, почему ее счастье огорчало его.

Только когда она возвращалась и снова садилась у телефона, Максим позволял себе выплеснуть свои эмоции. Он сделал все. Он пытался выманить ее на улицу под разными предлогами и с силой вытаскивал из дома за руку. Но за несколько недель ему удалось всего лишь один раз уговорить ее сходить вместе с ним в бар на углу выпить капуччино. Она выпила свою чашку залпом и так стремилась домой, что он сделал вид, что у него назначена другая встреча, и оставил ее в покое. Она поцеловала его с благодарностью, схватила свою сумочку со стойки бара и побежала обратно к себе в «келью» так быстро, как позволяли высокие каблуки и сколиоз.

После этого Максим махнул рукой на это безумие. Он участил свои посещения Галы. Так что они виделись два раза в день по нескольку часов. Разговор шел в основном о Снапоразе, но Максим принял это как данность. Иногда он приносил с собой книгу и читал ей вслух, как больной, но она всеми помыслами была вместе со своим любимым, так что Максим, в конце концов, стал уходить на террасу и читать сам. И однажды, там, на террасе, он поймал себя на том, что незаметно привык к совершен, но дикой ситуации. Пробуждение настало, когда одна из актрис за окнами театра на противоположной стороне сада начала распеваться. Максим отвлекся от рассказа, поглотившего его. Секунда, не больше, ему потребовалась, чтобы вспомнить, где он находится. Сразу после этого он узнал цвета витража, освещающие книгу, но все еще не мог понять, дома Гала или на свидании со Снапоразом. Он огляделся. Гала сидела, как обычно, у телефона. У нее на коленях лежало несколько набросков великого человека, которые он сделал для нее. Она любила перебирать их, хотя Максим говорил ей, чтобы она обращалась с ними осторожней, ибо для коллекционера они представляют огромную ценность. Когда он выглянул из-за угла, она ответила ему сияющей улыбкой. Максим сел рядом с ней и поболтал немного. Они вместе еще раз посмотрели рисунки, и Максим снова сказал, что по ним очень хорошо видно, как много она значит для Снапораза. Однако ему было очень сложно скрыть свое беспокойство. Полтора часа они провели вместе, и все-таки он был один.

Вроде бы, когда он пришел, он еще не был в ярости оттого, что такая женщина, как Гала, проводит свою жизнь, сидя у телефона. Наоборот, он прошел мимо нее, как проходят мимо служащей, сидящей у общественного туалета с блюдцем с мелочью, не задумываясь о том, что такой человек день за днем постепенно растворяется, пока не становится частью фона.

В этот момент Максим понял, что битву за Галу он проиграл. Снапораз устроил ей римскую блокаду: день за днем круги смыкались все больше и больше, а осажденные даже не замечали, что с каждым часом им становится все теснее, а их территория становится все меньше и меньше. В конце концов, они слабели не из-за внешнего насилия, а от тесноты.