Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник)

Лена тяжело вздохнула: события принимали нежелательный оборот. Спать уложить Жанку, пожалуй, не получится. Лена с тоской посмотрела на часы. Она хорошо была знакома со своей школьной подругой.

– А тебе что, совсем не интересно? – возмутилась Жанка и громко икнула. – Такая вот ты у нас не сплетница! – усмехнулась она недобро.

– Валяй, рассказывай! – устало сказала Лена, окончательно поняв, что в данный момент Жанка и сон – вещи несовместимые.

Та села поудобнее, закурила очередную сигарету, тяжело вздохнула и прошептала:

– Вообще-то, конечно, это страшная тайна!

– Тогда, может, не стоит? – со слабой надеждой спросила Лена.

Жанка замотала головой:

– Мне носить это в себе знаешь как тяжело? А ты моя лучшая подруга.

– В общем, решила мне жизнь облегчить, – вздохнула Лена.

Жанка кивнула и вдохновенно начала:

– Короче говоря, поженились они в Питере. Эдик учился в Мухинском, а Славка там натурщицей подвязалась. Любовь у них случилась безумная. Сумасшедшая любовь. Славка с матерью жила – бедствовали страшно. Мать все время болела. А Эдька жил в общаге – он был приезжий. Поженились. Родили ребенка. А жрать нечего. Тогда Эдька стал ювелиркой заниматься. Не золотом, нет, конечно, – тогда могли за это посадить – только серебром. Но таланты у него открылись необыкновенные. Просто нечеловеческие таланты. Стали появляться клиенты, деньги. Вещи он делал такие, хоть сейчас – в музей. Он и ходил в музей – смотрел на украшения и дома пытался повторить. Получалось. Копии были великолепные, с виду не отличить. Дальше – больше. Стали доставать золото – у бабулек питерских скупать. Современное золото не годилось. Потом какой-то местный «левша» сделал ему клейма – точь-в-точь старинные. И Эдька начал упражняться с золотишком. Бродил по музеям, фотографировал. С каталогами возился. И стало получаться! Такие вещи делал – под восемнадцатый век, девятнадцатый. А продавать все это было же стремно! Такие сроки можно было получить! Реализацией занималась, понятно, Слава. Эдик к этому отношения не имел. Боялся до одури. В общем, решили они в Москву переехать. Москва большая, их здесь никто не знал. И дело потихоньку пошло. Вещи эти стоили таких денег, что они очень быстро разбогатели. Слава окружными путями находила клиентов – к тому времени появились нувориши, новые, огромные деньги. Да и вообще в Москве публика попроще в каком-то смысле, много приезжих – необразованных, туповатых: дамочки из Лангепаса, Нефтеюганска. В каждом ухе – по коттеджу. Но им было очень в кайф покупать старые цацки – престиж. Можно сказать, что от бабушки-дворянки осталось. Но Слава с Эдюшей, конечно, не зарывались – действовали очень тихо и осторожно. Открыли какой-то бизнес, чтобы было понятно, откуда у них бабки. Отмывали, короче, – так это, что ли, называется. Про то, что Эдик ювелиркой занимается, конечно, никто не знал. Знали, что в прошлом – художник, картинки для удовольствия иногда малюет. А так – серьезные люди, серьезный бизнес. Но, конечно, боялись. Эдик вообще периодически, пару раз в год, в клинике неврозов лежал. Я ему говорю: можно, мол, открыть магазин. На Арбате или на Тверской, например. Так не рисковать. Да, вещи современные, но потрясающие. Эксклюзивные вещи. Наверняка нашлись бы покупатели. И немало. Но он объяснил, что очень много заморочек – конкуренты, бандиты, чиновники. Аренда в центре бешеная. А потом, все богатенькие хотят «Шопард», «Картье», «Тиффани». Пока себе имя сделаешь… Если еще сделаешь.

– Неужели они не боятся? – прошептала одними губами Лена. – А если все-таки найдется человек, который вскроет их аферу?

– Слушай, сейчас такие подделки, эксперты теряются. Шишкина и Айвазовского подделывают – никакая экспертиза отличить не может. Хотя был прецедент. Нашелся какой-то умник. Они поохали, поахали, свалили все на родственников, которые наследство оставили, и деньги вернули, с возмещением морального ущерба, чтобы не трепался. А он и не трепался. Кому охота в дураках ходить. И потом, они так делали, что их покупатели не пересекались. Но страх, конечно, был. Хотя раньше – больше. А сейчас все воруют, что могут. И по-крупному, и по-мелкому. Взятки берут, откаты. И никто ничего не боится. А здесь люди своим трудом зарабатывают. Да, с гнильцой бизнес. А где не без этого? – усмехнулась Жанка. – Бизнес всегда либо смердит, либо пованивает, особенно в нашей любимой стране. Это тебе, школьной училке, не понять, вы с Сережкой беззубые. А все, кто рискует, пьют шампанское, «Вдову Клико», и едят устриц на Лазурном Берегу. И отказываться от этой жизни, один раз понюхав, не собираются, поверь мне! Я их видела-перевидела. Никакие риски в ответ не входят. У кого хватает наглости, смелости или чего там еще – все руками и ногами держатся за свою дольче виту. – Жанка икнула и испуганно сказала: – Что-то мне хреново, Ленка!