Мария Метлицкая - Испытание медными трубами (сборник)

– Это в евро? – хрипло спросила она.

Слава взяла салфетку и написала на ней предполагаемый Ленин гонорар. Лена посмотрела на салфетку и закашлялась.

– А ты как думала? – улыбнулась Слава. – Здесь, знаешь ли, шутить не приходится. В общем, думай. – Слава махнула рукой официанту. Он кивнул и через минуту принес счет.

«А я бы ждала счет минимум минут двадцать, – грустно подумала Лена. – Они все – хорошие физиономисты. Просто психологи доморощенные. Все знают – с кем можно, а с кем – нельзя».

Слава расплатилась, убрала в сумку сигареты и кошелек, встала и улыбнулась:

– Ну, давай, партнер! В смысле – действуй! – Она надела куртку, приготовила зонт и пошла к двери.

Лена просидела в кафе еще минут сорок – в полном замешательстве и прострации. Вертела оставленные Славой фотографии. Считала – что греха таить – возможные барыши. И ей стало душно, нехорошо как-то, начал душить ворот свитера, подташнивало. Она попросила воды – и точно, официант не торопился, принес бутылку минут через пятнадцать. «И это мне, почти деловой женщине! Почти бизнес-леди», – с иронией подумала Лена. Она встала, надела сырой плащ и быстро вышла на улицу. Минуты три она стояла, делая глубокий вдох и выдох. Потом выпила почти всю бутылку воды и на ватных ногах медленно побрела к метро. Там, к счастью, нашлось свободное место – в самом конце вагона. Лена тяжело плюхнулась и закрыла глаза. «Господи! Как я устала!» – подумала она.

Она вышла на своей станции и пошла к дому. У самого подъезда вспомнила, что не купила свежего кефира – муж перед сном обязательно выпивал стакан. Но сил возвращаться в магазин уже не было, и она зашла в подъезд.

Дома было все как всегда: ужин – котлеты, конечно, подгорели, – чай с пряниками, проверка уроков, сказка на ночь. Лена в изнеможении рухнула на диван и закрыла глаза.

– Устала? – с сочувствием спросил муж.

– Угу, – ответила она, – педсовет был и диктант.

Лена в принципе ненавидела врать. Ночь была бессонная – оно и понятно. Утром еле встала – никакой кофе не помог, голова кружилась и болела. Поняла, что на работу идти не может. Позвонила в школу и сказала, что отравилась. Вызывать врача – себе дороже, они ох как не любят кишечные инфекции, будут вербовать в больницу, а это минимум три недели. Лучше два-три дня отлежаться дома. В общем, врала самозабвенно – сама себе удивлялась. Подумала – еще не стала богатой, а как виртуозно, буквально за пару часов, научилась врать, даже самой стало смешно. Легла поспать – к часу дня пришла в себя. Еще раз выпила крепкий кофе, окончательно проснулась и начала обдумывать дальнейшие действия. Было довольно жутковато – от мужа решила, естественно, все скрыть. А как иначе? Действий ее он бы не только не одобрил, а… Б-р-р, страшно подумать. Поделиться и обмозговать это дело было совершенно не с кем. Подумала о Жанке, но тут же поняла, какая это глупость. Первое – Жанка болтлива до неприличия, второе – она как-никак Славина приятельница. Короче, исключалось абсолютно. Ходила кругами по комнате и продумывала разговор с родственницей. Наконец решилась. Та ответила быстро и бодрым голосом, удивилась ее внеплановому звонку. Лена объяснила, что у нее важное дело. Нет, нет, по телефону никак нельзя. Попросила аудиенции. Та опять удивилась. Очень удивилась. Спросила про отца, довольно пренебрежительно:

– Ну как там эти пейзане?

Договорились, что Лена приедет к ней завтра утром – «на кофе», сказала эта светская львица.

Утром Лена купила букет желтых хризантем, коробку бельгийского шоколада «Ракушки» и поехала на Фрунзенскую. В подъезде строгий консьерж допросил ее с пристрастием. Когда она сказала, что родственница Эллы Романовны, цербер с недоверием оглядел ее с головы до ног и стал звонить хозяйке. Наконец путь был открыт.

– Не переусердствуйте! – посоветовала Лена стражу порядка. И в который раз удивилась своей смелости и даже наглости. «Славина школа, – подумала она. – Оказывается, я талантливая ученица».

Элла стояла на пороге квартиры – брючки, туника, тапочки на каблучке. Волосы уложены, губы подкрашены. Аромат цветочных, пряных духов. «А ведь ей за шестьдесят!» – с восхищением подумала Лена.

– Здравствуй, Лена! – сдержанно сказала родственница и с достоинством подставила подрумяненную щеку.

Лена переобулась в тапочки, сняла плащ и прошла в комнату. Огляделась. «Сто лет тут не была», – подумала она.

– Как же у вас красиво! – Она разглядывала шелковые, синие с золотом, обои, бронзовую люстру и бра, тяжелые, бархатные шторы с ламбрекеном, картины в тяжелых золотистых рамах, кресла с витыми ручками, круглый стол на крученой ноге, диван с деревянным изголовьем и пузатую горку с сервизами, вазами и бокалами различной формы, величины и цвета.