Айрис Мердок - Книга и братство

— Не совсем.

Конечно, думала Роуз, они не помнят Синклера, не вспоминают, какой он был. Смотрят они когда-нибудь его фотографии? Нет, наверняка нет. Отмахнулись от него. Так оно и должно было произойти. А теперь просто его забыли. Они беспокоились по поводу такой наследственности, не то чтобы чувствовали свою вину, но все же что-то опасное могло передаться, от чего они хотели оградить себя, думать, что они сами по себе, а мы сами по себе. Они не плакали на похоронах Синклера, при виде его изуродованного тела. Они никогда не знали Синклера и никогда по-настоящему не любили его. Может, это было не так уж неоправданно. Он вечно обходился с ними, как с деревенскими родственниками. Они и не ждали, что титул перейдет к ним, но отец слишком скоро последовал за сыном. Вторично повезло. Они не могли не испытывать удовлетворения, когда это случилось. На похоронах им пришлось скрывать радость от столь невероятного и неожиданного поворота событий. Печального, конечно, но для них… удачного, великолепного, для них и их детей и детей их детей.

Рив, который не привык ездить по Лондону, молчал, сосредоточившись на круге у Шепердс-Буш, где невнимательный водитель мог случайно выехать на автостраду, а Роуз одолевали ужасные новые страхи. Тот парнишка, тот призрак, что он делает сейчас, оставшись один на один с Джерардом, что у них там происходит? Заметил ли Джерард это сверхъестественное сходство, да как он мог не заметить? Допустим, Джерард влюбился в этого мальчишку, этого незваного зловещего гостя, явившегося из тьмы с дождем и принесшего роковой пакет? Люди, которые так невероятно похожи на умерших, наверное, демоны. Что, если мальчишка-демон собирается убить Джерарда, что, если Джерарда найдут убитым загадочным образом, как Дженкина? Может быть, тайна смерти Дженкина была предвестием, прелюдией к смерти Джерарда? Потом ей пришла отвратительная мысль, что эта роковая фигура — Синклер собственной персоной, Синклер, вернувшийся в должное время как завистливый призрак или дух мщения, чтобы убийством Джерарда отомстить всем им. Ведь разве не все они виноваты в его смерти, поскольку не воспрепятствовали ему заниматься тем опасным спортом или не увлекли его в тот день чем-то другим? Разве не они, говорила себе Роуз, они, которые так его любили, способствовали его смерти своим невниманием, своей беззаботностью — и те, другие, победители, может, своими подсознательными молитвами? Роуз понимала, что эти ее ужасные и греховные предположения вызваны всякими теперешними несчастьями, самим горем, давним, давним горем и пытками, которым подвергала ее судьба. И все же не могла остановить мечущиеся болезненные мысли, бешено работающее воображение. Мальчишка принес ту книгу, которая даже сейчас у Джерарда, ему опасно просто держать ее в руках, эту вибрирующую тикающую адскую машину. Может, Джерарда, севшего читать ее этой ночью, постигнет загадочная смерть?

Рив, благополучно выехав на Бейсуотер-роуд (следующее неприятное место было у Марбл-Арч, триумфальной арки), продолжил прерванный разговор:

— Конечно, никто не может заменить им мать, но они всегда были так привязаны к тебе, с тех пор как малышами звали тебя тетушкой Роуз. И, знаешь, эта перемена так ужасно сказалась на всех нас… для нас это было как новая эпоха, пришлось начинать все заново. Менять образ жизни… хотя, конечно, все равно пришлось бы, поскольку дети почти взрослые… ну, думаю, кто-то скажет, что они взрослые, но во многих отношениях они еще дети, они в том чувствительном опасном возрасте, когда им нужны любовь и забота, нужен настоящий дом, очаг, как говорится. И это имеет отношение к тебе. Нам необходимо видеть тебя чаще… и вот моя идея, и, надеюсь, ты подумаешь над ней: тебе следует переехать жить к нам в Феттистон. Миссис Кейтли может вести хозяйство, она практически этим сейчас и занимается, и мы нанимаем еще женщину из деревни, сильную, крепкую женщину. Так что тебе не нужно быть домоправительницей. Что мы хотим, это чтобы ты просто была с нами и вроде как пеклась о нас. Ты знаешь, как мы тебя ценим. И конечно, мы в свою очередь будем печься о тебе. Пока слишком рано говорить о счастье, дети не могут думать, что снова будут счастливы, но они, конечно, будут… да и я оживу, должен ожить, и мои люди воспрянут. Роуз, дорогая, мне видится, что с тобой все мы будем счастливы и благополучны. У нас будет местечко и в Лондоне, большая квартира или дом, и мы надеемся, что ты и там будешь жить с нами, а не то оставь и свою теперешнюю квартиру, мы не собираемся монополизировать тебя! Но меня не покидает ощущение, что, если мы станем ближе, это будет хорошо и для тебя. Мы часто думали… гм… сколько еще тебе оставаться одной. Знаю, у тебя есть старые друзья, вроде Джерарда и Патрисии, но у них, как ни крути, свои интересы, а ничто не сравнится с семьей. В любом случае, подумай над этим. Извини, я, наверное, удивил тебя своей сумбурной речью, не собирался говорить об этом в машине! Дети все последнее время пристают: скажи да скажи! Уверен, мы уговорим тебя… когда поймешь, как ты нам нужна, ты захочешь переехать!