Айрис Мердок - Книга и братство

— Ты заснул, правда?

— О да…

Утреннее солнце заливаю небольшую кухоньку, где они завтракали. Чистота и порядок на кухне, которые Джин старалась поддерживать, внушали чувство, что обыкновенная жизнь все-таки возможна. Если бы только удалось заставить Краймонда перестать говорить невероятные вещи, которые давили на ее психику.

— Хочешь гренков?

— Нет, просто кофе.

— Ты ешь все меньше и меньше.

Краймонд промолчал, но посмотрел на нее внимательно: лицо спокойное, но голубые глаза невероятно расширенные и круглые.

— Дорогой, уверена, нынешней ночью ты будешь спать даже еще лучше, чем сегодня, мы должны спать, ты страдаешь от недосыпания, я буду с тобой, буду заботиться о тебе, посвящу тебе жизнь…

— Нелогично бояться смерти, — сказал Краймонд, — просто я не хочу сделать ужасной ошибки.

— Пожалуйста, прекрати эти разговоры.

— Не так-то легко застрелиться, при неудаче можно остаться слепым или идиотом. Это страшный риск. Я мог бы уверенно убить тебя, но себя — тут уверенности меньше. Рука может дрогнуть, пуля может изменить траекторию, и останешься парализованным, но живым. Один ужас этого… — Он говорил совершенно спокойно, задумчиво.

— К счастью, тебе не нужно убивать ни себя, ни меня! Вот твой кофе.

— Я не хочу видеть тебя мертвой, Джини моя, мы должны уйти вместе.

— Лучше уедем вместе во Францию, уедем куда угодно отсюда. Позволь мне увезти тебя на время. И все это у тебя пройдет, дурные мысли оставят тебя.

— Не вижу, каким образом это может произойти, — сказал Краймонд рассудительным тоном, словно они обсуждали какие-то обычные вещи.

— Как твой отец?..

— Умер.

— Ты не говорил мне.

— Умер в конце октября. Я рад этому. Он уже не был собой. Его состояние было мучительно для меня. Теперь он покоится с миром.

— Мне очень жаль.

— Не нужно жалеть.

— О мой дорогой… ты начнешь писать новую книгу.

— Думаю, труд всей моей жизни закончен.

— Разве не хочешь дождаться выхода книги, послушать, что люди будут говорить?

— Нет. Ее превратно поймут.

— Тогда, наверное, стоит жить, чтобы объяснить ее?

— Объяснить? Отвратительная идея.

— Пожалуйста, попытайся избавиться от своего ужасного настроения. Мы должны жить дальше, жить вместе, мы любим друг друга, просто наберись мужества… Я сделаю все, что ты хочешь. Я сделаю тебя счастливым, найду способ, сейчас пойду в магазин и куплю тебе медовые соты, знаю, ты их обожаешь…

— Сладкая моя! Принесешь соты! Если б только это было так просто!..

— Но, Краймонд, так оно и есть просто.

Джин, нагнувшись над столом, попыталась взять его ладонь, но он отдернул руку, продолжая глядеть на нее без всякого выражения.

— Джин, ты не хочешь вернуться к мужу, вернуться к Дункану, ведь ты любишь его, да?

— О господи… думаешь, придет день, когда я вернусь к Дункану, и хочешь убить меня, пока этого не случилось! Не сходи с ума сам и меня не своди! Ты знаешь, что я не люблю его, я люблю тебя. Посмотри на меня, я в здравом уме, тверда как скала, я люблю тебя и буду вечно заботиться о тебе.

— Ты можешь вернуться к нему и не умирать.

— И оставить тебя, чтобы ты застрелился. Перестань фантазировать, ты делаешь это, просто чтобы мучить меня, сказать, что это все моя вина. Если б меня не было здесь, говорил бы ты о смерти?

— Нет, но это твой дар мне — ты повод, благословение, дар небес, лучшее, что боги когда-либо посылали мне. Ты делаешь смерть возможной.

— Не понимаю. Ты сегодня совершенно невыносим.

— Ты моя слабость. Теперь, когда книга закончена, ничего не осталось, кроме нашей любви, мы беззащитны друг перед другом, если мы продолжим жить дальше, мы уничтожим себя каким-нибудь ничтожным, недостойным образом, — я хочу, чтобы это было что-то высокое, достойное нашей любви, вот в чем мужество, вот в чем вечная жизнь.

— Тошнотворный романтический вздор, — сказала она, — ты сам не веришь ни одному своему слову! Если хочешь просто избавиться от меня, так и скажи! Это вроде испытания, если я выдержу его, то умру, если не выдержу, ты бросишь меня? Наверняка есть более простые решения!

— К чему быть рабами времени? Джини, жизнь коротка. Почему люди так дорожат ею? У нас есть наша великая любовь, нечто неподвластное времени, давай умрем, любя друг друга, вместе, словно ложась в постель…

— Хватит, мой дорогой, — прервала его Джин, чувствуя, что сейчас заплачет. — Ты меня вконец замучил. Я пыталась… изо всех сил… быть в здравом уме и сильной ради тебя…