Роальд Даль - Дорога в рай

Пока я подготовил к печати только одну запись из дневников дяди Освальда. Речь в ней шла, как кто-то из вас, вероятно, помнит, о физической близости моего дяди и прокаженной сирийки в Синайской пустыне. Со времени этой публикации прошло шесть лет, и до сих пор никто не объявился с претензиями. Поэтому я смело могу выпустить в свет вторую запись из этого любопытного сочинения. Мой адвокат, впрочем, не рекомендует мне этого делать. Он утверждает, что некоторые затронутые в нем лица еще живы и легко узнаваемы. Он говорит, что меня будут жестоко преследовать. Что ж, пусть преследуют. Я горжусь своим дядей. Он знал, как нужно прожить жизнь. В предисловии к первой записи я говорил, что «Мемуары» Казановы в сравнении с дневниками дяди Освальда читаются как церковноприходский журнал, а сам знаменитый любовник рядом с моим дядей кажется едва ли не импотентом. Я по-прежнему стою на этом и, дайте мне только время, докажу свою правоту всему миру. Итак, вот этот небольшой отрывок из двадцать третьего тома, публикуемый точно в том виде, в каком его записал дядя Освальд:

«Париж.

Среда.

Завтрак в десять. Я попробовал мед. Его доставили вчера в старинной сахарнице севрского фарфора того прелестного канареечного оттенка, который известен под названием jonquille. [112] Жонкиль — сорт нарцисса (лат.) . „От Сюзи, — говорилось в записке, — и спасибо тебе“. Приятно, когда тебя ценят. А мед этот любопытен. У Сюзи Жолибуа, помимо всего прочего, была еще и небольшая пасека к югу от Касабланки, и она безумно любила пчел. Ее ульи стояли посреди плантации cannabis indica , [113] конопля (лат.) . и пчелы брали нектар исключительно из этого источника. Они пребывали, эти пчелы, в состоянии постоянной эйфории и не были расположены трудиться. Меда поэтому было очень мало. Я намазал им третий кусочек хлебца. Вещество было почти черным и имело острый привкус. Зазвонил телефон. Я поднес трубку к уху и подождал. Я никогда не заговариваю первым, когда мне звонят. Не я же, в конце концов, звоню. Звонят-то ведь мне.

— Освальд! Вы меня слышите?

Я узнал этот голос.

— Да, Анри, — откликнулся я. — Доброе утро.

— Послушайте! — Голос говорил быстро и звучал взволнованно. — Кажется, у меня получилось! Я почти уверен, что получилось! Простите, не могу отдышаться, но я только что провел фантастический эксперимент. Теперь все в порядке. Замечательно! Вы можете ко мне приехать?

— Да, — сказал я. — Еду.

Я положил трубку и налил еще одну чашку кофе. Неужели Анри наконец добился своего? Если это так, тогда я должен быть рядом с ним, чтобы разделить его восторг.

Здесь я должен отвлечься и рассказать вам, как я познакомился с Анри Биотом. Года три назад я приехал в Прованс, чтобы провести летний уикенд с дамой, которая привлекала меня лишь тем, что у нее была необычайно мощная мышца в том месте, где у других женщин вообще нет мышц. Спустя час после приезда, когда я бродил в одиночестве по лужайке близ речки, ко мне подошел смуглый человечек небольшого роста. На тыльной стороне его руки росли черные волоски. Он слегка поклонился мне и произнес:

— Анри Биот. Я здесь тоже в гостях.

— Освальд Корнелиус, — представился я.

Анри Биот был мохнатый, как коза. Его подбородок и щеки были покрыты черной щетиной, а из ноздрей торчали густые пучки волос.

— Позволите присоединиться к вам? — спросил он, зашагав рядом со мной и сразу же заговорив. И таким он оказался говоруном! Воодушевился, точно француз. При ходьбе он нервно подпрыгивал, а пальцы его так и летали, словно он хотел разбросать их по всему свету. Слова выскакивали из него подобно фейерверку, притом с громадной скоростью. Он рассказал, что он бельгиец, химик, а работает в Париже. Как химика, его интересовало все, что связано с органами обоняния. Изучению обоняния он посвятил всю свою жизнь.

— То есть запахам? — переспросил я.

— Да-да! — воскликнул он. — Именно! Я специалист по запахам. Больше меня ни один человек в мире не знает о запахах!

— Хороших запахах или плохих? — спросил я, стараясь успокоить его.

— Хороших запахах, прекрасных запахах, восхитительных запахах! — проговорил он. — Каких угодно! Я могу создать любой запах, какой пожелаете!

Далее он мне поведал, что работает в одном из самых известных домов мод в качестве специалиста по духам. Вот этот нос, сказал он, положив волосатый палец на кончик своего длинного волосатого носа, наверное, ничем не отличается от любого другого носа, не правда ли? Я хотел было заметить ему, что из его ноздрей торчит больше волос, чем в поле растет пшеницы, и непонятно, почему бы ему не попросить парикмахера выстричь их, но вместо этого вежливо согласился, что ничего необычного не вижу.