Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман.

Часам к двум ночи кое-как объяснились, притушили конфликт. Домашнев выдохся, решил не усугублять ситуацию, не докапываться до лишних подробностей. Но мутная боль в душе осталась — его особенно встревожил-поразил сам факт рождения-написания «рассказа»: значит, она всю неделю помнила-думала о том суслике, об их встрече, своей грусти по поводу того, что-де «он не для неё предназначен», о его тёплой ладони на груди?..

Назавтра, когда они, как всегда перед походом на квартиру, выбирали-покупали в магазине чего-нибудь к чаю и фрукты, Алексей Алексеевич, к несчастью, заметил, что на одном из прилавков выставлена батарея бутылок шампанского и красочное объявление поясняло-рекламировало: распродажа нового сорта по половинной цене.

— Давай возьмём? — в шутку предложил он. — Сладка халява-то!

Алина неожиданно для него согласно кивнула головой. Ну и ну!

Поначалу всё было прекрасно. Алексей Алексеевич остудил праздничное вино под струёй ледяной воды, накрыл в комнате стол, разлил пузырящуюся сладость по бокалам, они чокнулись, выпили для веселья на брудершафт, жарко поцеловались. От давно позабытого вкуса шампанского, от его хмельного нажима Домашнев тут же поплыл, раздухарился. Чуть позже, в постели, и вовсе был неутомим и несдержан… Алина тоже и веселилась, и отдавалась ему от души, от вина и ласк сама запьянела…

Но как-то вдруг веселье сошло на нет, начался-пошёл разговор о ТЕХ шашлыках, чужих дачах, холодной груди, творческой фантазии… Расстались прохладно.

Дальше, в последующие дни, видимо, были новые выяснения-разборки, ссоры-скандалы — это Домашнев вспоминал впоследствии с трудом, смутно, сквозь похмельную муть-пелену. Увы, совсем нечаянно, неожиданно и незаметно для себя он соскользнул в банальный запой. Совсем как раньше. И совсем как раньше, в соответствии с загульным сценарием, наступили дни, когда Алексей Алексеевич заперся в своей комнате, обесточил компьютер, отключил телефон и практически прервал напрочь все и всяческие связи с внешним миром, со всякими теперь не нужными ему, хотя и любимыми горячо людьми, которые шляются по чужим дачам и позволяют лапать себя за грудь, а то и чего больше… Выходил он только по утрам — опохмелиться, снять новую порцию денег с книжки да затовариться спиртным на очередные сутки. Жена в первые дни по привычке пыталась скандалить-урезонивать, потом по былой привычке же объявила полный бойкот.

Алина веселилась-оттягивалась девять с половиной часов, Домашневу понадобилось две с половиной недели… Где бы это нового Феллини или, на худой конец, Залмана Кинга отыскать да изобразить всё это в кинокрасках!

Когда он очнулся и вышел в Инет, там в ящике ждали его несколько мэйлов от Алины, читать которые было тоскливо, из которых он понял, что пьяный и звонил ей, и даже назначал свидания: «Лёша, ты совсем раскуксился?! Я тебя люблю и думаю только о тебе…»; «Ну ты где? Я в 22–00 приходила ТУДА, как и договорились, хотела провести с тобой НОЧЬ, звонила-трезвонила в дверь, но так никто и не открыл. Может, ты спал, но я усердно и жала на звонок, и долбила! Ты где? Обещал же до утра пробыть в НАШЕМ ДОМЕ! Что происходит? Почему ты не держишь свои обещания? Зачем пьёшь?! Есть же я!!! Я хочу ТРЕЗВОЕ счастье вдвоём с тобой!..»; «Мне всё это надоело! Я больше не могу и не хочу! Нет сил!..»; «Знаешь, я тебе действительно не нужна! Алкоголь тебе заменяет ВСЁ! Ладно, это твой выбор и твоя жизнь! Я всегда буду тебя помнить и, может быть, даже любить!!! Прощай, Лёша! Спасибо за всё!..»

Седьмого июля они встретились. Был юбилей — ровно полгода их с Алиной СОВМЕСТНОЙ жизни, их любви. Алексей Алексеевич почти полностью очнулся, пришёл в себя — был брит, причёсан, в светлой рубашке и отглаженных брюках. Свидание устроили поначалу в их любимом кафе «Пик». Домашнев заказал бутылку белого вина «Поцелуй любви». Алина не возразила. Выпили, поели. Говорили сдержанно, но ласково, каждый — с чувством вины. Соскучились друг по другу страшно.

Позже, в постели, они никак не могли насытиться друг другом. По сути не разжимали объятия, не разъединялись, не отодвигались друг от друга и час, и два… Очнулись уже в полной темноте. Домашнев отодвинулся-отпал наконец от тела любимой женщины, устало потянулся. В голове переливались, словно вода на речном перекате, светлые мысли: «Ну вот, всё тип-топ! Это ли не счастье? Хватит глупить! Пить завязываю… Больше никаких ссор-недоразумений…» Вдруг мысли сделали зигзаг: «А чего нам годовщины ждать? Надо сейчас, завтра же съехаться-сойтись и жить вместе… Уж сильнее мы любить друг друга вряд ли будем — куда уж! Всё, сейчас сделаю официальное предложение!»