Николай Наседкин - Люпофь. Email-роман.

… Мы — АНГЕЛЫ, что нам расстояния, если у нас есть КРЫЛЬЯ?!

Счастливая.

Моей Алине, 19 мая, 22–39 (Тутошний ещё!)

Алина, я ещё тутошний, чернозёмно-барановский!

Сообщаю неновость: получил от Д. Н. по полной программе, только лишь заикнулся про 65 рублей за телефон (мол, давай заплатим на паритетных началах)… Извержение Везувия!

А я молча настряпал картошечки с мясом, забабацал салатик огуречно-помидорный, вскрыл банку рижских шпрот (в «Золотой рыбке» прикупил), да чайком с конфетами задавил… Ничего, жить можно!

Уж и не говорю, что сегодняшний ЖАРКИЙ вечер, проведённый с тобой, ненаглядная моя, грел мне душу и охранял от срыва в ответную злобу.

Рад, что ты за меня рада, что я уезжаю… Мда-а-а, не ожидал!!!

Лёха Барановский.

Моему Лёшеньке, 19 мая, 23–01 (Тут и там: всё равно вместе!)

Что значит — м-да, не ожидал?! Я рада, что ты у меня такой вумный, едешь в Екатеринбург на такой важный симпозиум, а потом на родину, к сестре… Я, как родной и любящий человечек, искренне радуюсь за тебя — это с одной стороны. С другой, конечно же, — эта разлука сердце мне перепашет вдоль и поперёк! Но мы же всё равно вместе, даже когда и не рядом! Дождусь и заплачу от счастья! Разве не это чудо?!

Алинка.

Моей Алине, 19 мая, 23–33 (Вопрос)

Алина, милая, вопрос на засыпку: ты пивка ещё не добавляла?

Что-то странное есть в твоих мэйлах… Впрочем, может, мне это только мнится. Но зачем ты опять всерьёз оправдываешься, словно не поняла, что это шутка, и я просто забыл в скобках это отметить.

Ладно. Проехали.

Не начала ли смотреть украдкой мой видеоархив?

Как там чувствует себя Идиот?

Жду ответов и приветов.

Лёха Сибирский.

Моему Лёшеньке, 19 мая, 23–45 (Отвечаю)

Да! ДА!! Даааааааа!!! Да — я не понимаю твоего юмора!

«Идиот» будет поглощаться после твоего отъезда.

Видео пока не удаётся просмотреть украдкой — тоже буду смотреть-любоваться на тебя уже без тебя.

А в мэйлах-то НЕЧТО странное, действительно, есть. Мне надо привыкнуть-понять, что тебя не будет 18 дней. Буду жить это время без твоего голоса, улыбки, поцелуев, объятий и ВСЕГО ОСТАЛЬНОГО! Как? Не знаю…

Кажись, на все вопросы ответила.

Алина.

P. S. Сегодня, во время нашей последней близости, уже теряя сознание в предоргазмический миг, я заплакала от мысли, что ЭТО В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ ПЕРЕД ДОЛГОЙ РАЗЛУКОЙ… А ты даже этого не заметил!

Моей Алине, 20 мая, 19–35 (Ни хрена!)

Опаздываю на поезд, ныряю в Инет — мэйл от тебя ПОСЛЕДНИЙ прочесть и: ни хрена! Спасибо!

Недовольный я.

Моему Лёшеньке, 21 мая, 20–58 (1-й день)

Лёша, милый, родной! Здравствуй!

Начинаю свой исповедальный дневник. Прошёл только день, как ты уехал, а я уже попадаю в меланхолические ямы. Бывает, так сердце тоской прищемит — хоть волком вой. И как я без тебя?! Но ты в моём сердце, и МОЯ любовь меня греет, спасает… Спасибо, что ты позвонил из Москвы! Голос твой (родной-преродной!!!!!!!) услышала и поняла, что ты рядом — и разлука наша всего-то длиной в телефонную линию!

Итак, 21 мая.

…Мелкий дождь. Сильный порывистый ветер. 10–12 градусов тепла.

Начала читать «Идиота». Пока рано о чём-то говорить. «Семь дней» пролистала — там интервью с Робертс (точнее, миссис Модер: так она просит её назвать — по мужу!). Пообщалась с перевозбуждённой Ленкой (у неё новый партнёр). Не имела разговора с Д. Н. (так как оная не звонила!).

Встретила сегодня на улице г‑на Хвостова. Он сам меня остановил, начал «хвостом вилять», всё мне почему-то в рот смотрел. Создалось впечатление, что он меня немного побаивается. Похвалил за мою рецензию на твою книжку и добавил: «Алина, ты не просто красивая, умная и талантливая девушка, ты и любого автора, даже самого бездарного, если захочешь, можешь превратить в гения… Займись всерьёз критикой: критика настоящая нам в Баранове (и в России!) нужна!» Он говорил, а я стояла безучастная к его болтовне и думала о тебе, вся утопала-тонула в НАШИХ воспоминаниях! Под конец Хвостов даже посоветовал отослать несколько моих опусов в «Литературку»! О как! Кстати, о «Литературке»… Твоё задание-поручение выполняется: очередной номер я забрала у милой девушки из ТВОЕГО-НАШЕГО киоска. Похоже, я ей тоже понравилась…

Хожу на факультете мимо твоего кабинета, и надпись «Алексей Алексеевич Домашнев» греет мне душу, точно она для меня висит-кричит! А за стеной — ПАМЯТЬ, наша недавняя близость! Всё мне напоминает о тебе. Ты везде: в моём сердце, мыслях, воздухе — вокруг! По ТВ (канал «Культура») документальный фильм о Достоевском идёт, уже энная серия — немного застала; в новостях — Сибирь мелькает… Будто бы просто так! Но ничего просто так не происходит! Чудеса какие-то! Ты хоть понимаешь, что судьба (или кто-то ещё!) помогает нам перенести разлуку и хочет, чтобы мы были ВМЕСТЕ!