Йозеф Винклер - Кладбище мертвых апельсинов

Монах в украшенных брильянтами перчатках в сопровождении облаченного для службы священника под тихое чтение молитв взял с алтаря деревянный ящик. Открыл крышку и сначала достал оттуда различные алтарные и кружевные покровы. Показал стоящим на коленях людям Bambino – одетую в дорогой наряд деревянную куклу с искаженным гримасой боли лицом, представлявшую младенца Иисуса, заранее предчувствующего свою крестную муку. Затем подал верующим для поцелуя пухлые ножки куклы. В сопровождении множества монахов и служек Bambino принесли в комнату тяжелобольного, уже хрипящего ребенка, но она не избавила его от страданий. Ребенок умер в тот момент, когда толпа людей с кадилами, горящими восковыми свечами и Bambino, молясь, собралась у его постели. Молю тебя и целую твои милосерднейшие глаза, уставшие от бдения и слез за меня. Целую святейшие ступни твои, твои славные руки, твои святые родинки, твои открытые раны и твое божественное сердце, пронзенное копьем. Господь, если железо разящее туда входило, то дай и мне, ничтожному грешнику, найти сладчайший, твердый путь к твоему сердцу.

Семнадцатилетнему юноше, который отважился срезать большой кусок коры с дерева, на котором было вырезано распятие и перед которым епископ ежегодно служит мессу, крестьяне разрезали пупок. После этого они прибили вылезающие из его живота внутренности к тому месту на дереве, с которого несчастный юноша срезал кору. Парень пытался освободиться до тех пор, пока все его внутренности не обвились вокруг ствола дерева. Помню, что твое разодранное тело страдало от нечеловеческих мук, ибо смерть твоя была долга и мучительна, и все твои раны растравлялись. О святое тело и святая душа Господа моего, собери все мысли и силы, молю тебя и помню о невыразимых муках твоих в последнюю четверть часа перед смертью, когда страдание твое столь велико было, что содрогнулись небо и земля, погасли солнце и луна, скалы обнажились, и мертвые из открытых могил восстали. Одетые в черное, с черными вуалями на лицах, старухи опустились на колени и начали креститься, когда облаченный для мессы священник отдернул полог со стеклянной раки и стал виден череп святого в митре. Его сложенные вместе пальцы были одеты в красные епископские перчатки. На ногах скелета были золотые сапожки. Его согнутая рука лежала на украшенном сухими детскими внутренностями и свежим букетиком касатика [2] Касатик – цветущее растение (Iris L.) епископском посохе. Женщины, бормоча молитвы, дрожащими руками прикасались к стеклу раки святого, прежде чем поцеловать его руку.

В каждое плавание шкиперы брали ларец, наполненный куклами, изображавшими святых. Если начинался шторм, они отпускали руль и выносили ларец со святынями. Прежде всего вынимали святого – своего покровителя – и яростно молили его о помощи. Если шторм усиливался и волны по-прежнему вздымались вверх, святого бросали в море или совершали над ним надругательство прямо на корабле. По прибытии в порт шкиперы пускали среди пассажиров по кругу тарелку для пожертвований на молебен по душам тех, кто пребывает в аду. На кружке можно было видеть изображение тощих нагих душ с протянутыми вверх руками, горящих в адском пламени. По старому неаполитанскому обычаю акушерка сыпала соль во влагалище новорожденной девочке. При крещении священник мазал лоб ребенка мазью, сделанной из мха, соскобленного с кожи непогребенного мертвеца, и сала кабана, убитого в момент случки. «Крещу тебя, – произносил при этом священник, – во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!» В испачканные кровью и гноем проколотые мочки ушей девочек при крещении вешали две пахнущие свежим хлебом облатки, на которых, словно водяной знак, стояли отпечатки пальцев папы.

Церковная колокольня раскачивалась от подземных толчков и, потеряв равновесие, под колокольный звон рухнула на землю. Старуха выскочила на порог родного дома, грызя последним оставшимся зубом свежую зеленую фигу. Заткнув ноздри ватой, люди молились на площади вокруг полуразрушенного образа. Во время землетрясения служанка тайно вернулась в шатающийся дом, чтобы вынести оттуда детскую одежду, так как она не могла смотреть на то, как полуголые хозяйские дети мерзнут под дождем. Ей удалось выскочить из дома прежде, чем он рухнул. В запряженном парой лошадей епископском экипаже сидели три священника в парадном обличье и держали вуаль статуи святой Агаты, святой покровительницы Катаньи, которая должна была наконец остановить землетрясение. В сопровождении многотысячной толпы они поехали к кафедральному собору Катаньи, где люди, взяв в склепе десятилетиями лежавшие там кости умерших, обнесли забором из костей кладбище, причем таким образом, чтобы они образовали кресты. Епископ благословил забор из костей, окурив его ладаном и окропив святой водой, произнося при этом многочисленные молитвы, а затем от лица всех присутствующих трижды поцеловал крест из костей.