Мирча Элиаде - Под тенью лилии (сборник)

— Кому еще кофе, господа? — спросил г-н Соломон, вскидывая руку.

Г-жа Соломон даже вздрогнула. Какое облегчение — наконец-то есть предлог покинуть этого бирюка.

— Вы меня отпустите на секундочку? Надо посмотреть, что там с кофе…

Капитан Мануила вспыхнул и закивал головой, как бы говоря: «Боже мой, сударыня, ну разумеется. Кому же, как не вам, хозяйке…» Но ненароком встретил глаза Дорины, прочел в них, как ему показалось, благосклонность и осмелел.

— Я вижу, мы любим поэзию? — вдруг обратился он к ней.

За столом разом наступило молчание. Дорина покраснела и затеребила пальцами жемчужины ожерелья. Предвкушая дискуссию о литературе, Стамате слегка налег на стол, приготовившись слушать.

— Мне просто нравятся некоторые поэты, — ответила Дорина. — Особенно современные.

— Заметил, заметил, — улыбнулся капитан Мануила. — Вы не узнали, чей романс, хотя не такая уж это глубокая древность. Раду Росетти.

Лиза посмотрела на капитана с изумлением. Да он не так уж и прост, выходит… Конечно, это Раду Росетти. У тети Ляны были томики его стихов, она и сейчас, столько лет спустя после тетиной смерти, помнит полочку с книгами в гостиной, в старом доме на бульваре Паке; книги стояли, пока тетя Ляна не умерла — от туберкулеза, как и все ее сестры. Лиза тогда уже ходила в лицей. Она помнит, что смотрела на заветную полочку горящими глазами. Там была и новинка, «Ион» [20] «Ион» (1920) роман Ливиу Ребряну , но Лиза втайне предвкушала, как теперь, после тетиной смерти, она возьмет себе те два томика насовсем, никому в голову не придет спохватиться. Однако все мечты пресек мамин голос: «Ничего не трогать, крутом микробы!» Книжки потом сожгли, так ей сказали, сожгли и бельевую корзину с подшивками «Литературного мира»…

— Раду Росетти, Господи Боже ты мой, какой поэт! — воскликнул Стере. — Мне довелось познакомиться с ним в войну…

Лиза опустила глаза. Всего на девять лет старше меня, а кажется таким старым, таким чужим… И кто его просит стариться вот так, в одиночку, будто только в пику ей, чтобы непрерывно напоминать, что он знавал другие времена, что он — другое поколение.

Г-н Соломон, воспользовавшись тем, что завязался общий разговор, под шумок покинул гостиную. Завернул в буфетную и, притворив за собой дверь, окинул хозяйским оком бутылки и сифоны, размещенные в ведрах со льдом. Потом заглянул в спальню. Г-жа Соломон курила перед зеркалом, левой рукой поправляя прическу.

— Ты знаешь, вино все прикончили, — объявил г-н Соломон.

Г-жа Соломон пожала плечами, ленивой походкой отошла от зеркала и села на край кровати.

— Но и обед кончился, слава Богу, — проронила она со скукой в голосе.

— Однако все прошло превосходно, — заметил г-н Соломон. — И стол ломился. Ты говорила, цыплят не хватит, а сколько еще осталось… Кстати, ты велела прислуге положить их на холод? При такой жаре… А они вечером понадобятся.

Он тоже закурил и подсел к жене.

— Так как решено — мы едем в монастырь вместе с гостями?

— Как скажешь, — отвечала г-жа Соломон. — Но имей в виду, я там не сплю. С клопами-то и с комарами…

— Никого, кроме комаров, — улыбнулся г-н Соломон.

— Да когда ты что чувствовал!

Они помолчали, пуская дым в потолок.

— Что ты думаешь о капитане? — спросил г-н Соломон.

— Думаю — где вы такого откопали…

— А между тем он неглуп, — заметил г-н Соломон. — После того как ты вышла, он сам завел весьма серьезный разговор… Малый стеснительный, верно. Но, может быть, это вина Стере, слишком уж круто он взял его в оборот…

— А второй кто? — поинтересовалась г-жа Соломон, поднимаясь.

— Приятель капитана, Стамате, дипломированный агроном, сколько я понял…

Г-н Соломон прислушался, сведя брови, пытаясь определить, что происходит за стеной, потом деловито сказал:

— Кофе, кажется, подают.

За дверью раздались тяжелые шаги, и, под голоса и смех из гостиной, вошла старая г-жа Соломон.

— Вот вы где, — сказала она без выражения.

Медленно, стараясь не шаркать, доковыляла до кровати, со вздохом на нее опустилась, спросила:

— Какого вы о нем мнения?

— Лишь бы решился, — ответил г-н Соломон.

— Вот и я то же говорю.

Г-н Соломон обернулся к жене.

— Аглая, золотко, тебе бы лучше все же вернуться в гостиную. Может, они захотят перейти в сад. Жара уже спала…

Г-жа Соломон мимоходом снова взглянула в зеркало, снова поправила прическу.

— А ты что скажешь? — спросила ей в спину свекровь.

Г-жа Соломон пожала плечами.