Татьяна Огородникова - Очаг вины

– Да, – словно эхо прозвучал Машин голос.

– Именно поэтому я выношу вердикт только один раз. Время определяет сам пациент. Если он сразу пошел неправильной дорогой, – все, пути назад нет. Потому что нет времени. И именно поэтому я понимаю, что каждый негативный вердикт – это однозначная смерть. Причем скорая.

Они приблизились к машине. Генрих молча открыл дверь и жестом предложил Маше занять пассажирское сиденье. Точно так же молча они доехали до ближайшего метро, где Мария, словно растворившись в воздухе, выскользнула из машины и, шепнув: «Спасибо», исчезла в переходе.

– Приходите! – крикнул Генрих в воздух.

Чем больше вовлекается мозг в деятельность, тем ярче человек, тем менее избиты его ассоциации. А уж талант!

Жизнь ученого потеряла цвет – Маша не появилась в лаборатории ни на следующий день, ни через неделю. Потянулись невзрачные серые будни. Работа больше не радовала Генриха. Новые пациенты не представляли ни малейшего интереса. Депутат Государственной думы, владеющий алмазными приисками в ЮАР, требовал избавить его от «кармы», успешный продавец неисправных запчастей самолетов уверял, что не заработал на продажах ни копейки, губернатор какого-то края пристально смотрел в глаза Генриха и униженно спрашивал: «Вы же мне верите?..» Генрих верил. Точнее, ему было все равно. Мысли ученого хаотично бродили по извилинам и с завидным упорством возвращались только к одному человеку. Он хотел видеть Машу. Несколько звонков на оставленный ею номер телефона казались безответными, ожидания возле станции метрополитена тоже не принесли результата. Девушка пропала.

Мария пропала для всех. Ее не видели соседи, продавщицы из придворной палатки, подруга, мать... В раковине на кухне от постоянного подтекания крана образовалась тонкая оранжевая полоска, которая с каждым днем темнела, утолщалась и обрастала коричневатым контуром; экран телевизора поседел от пыли и сухости; на тюбике зубной пасты затвердела круглая белая шапочка; чашка с остатками кофе покрылась плесенью...

Она появилась внезапно, через два месяца, чтобы получить вердикт. Арина встретила ее дежурноприветливо, но это была защитная реакция. Нужно было обдумать тактику и стратегию, потому что ничего хорошего появление этой девки не сулило.

Пока что мудрая Арина решила просто поговорить с врагом. «Предупрежден – значит, вооружен!»

– Милая, на тебе лица нет. Где ты пропадала? Наш профессор совсем извелся!!! – так началась атака в сеансе одновременной игры.

Но Маша, похоже, не собиралась играть:

– Я ездила на войну, помогала детям, строила дома, добывала им еду...

– Понимаю, – кивнула Арина, будучи уверена, что выражение ее лица отражает сопереживание и поддержку. Если бы она посмотрела на себя со стороны, трактовка звучала бы так: «Ну, ну, малышка, загибай дальше. Нас-то на мякине не проведешь. Повидали мы таких...»

Однако «малышка» и не думала копаться в разночтениях. Она беспристрастно и как-то дежурно рассказывала, сколько горя ей довелось увидеть за это время, как приходилось добывать воду и хлеб; как спалось на соломенной подстилке в общем бараке для беженцев; как взрослые мужчины присматривались, а потом дежурно-безразлично выдергивали из толпы девочек, которым не было еще и десяти, отводили их за угол ближайшего здания, а потом также безразлично стреляли в них из автоматов... Как другие девочки, оставшись без родителей, наперебой пытались выйти замуж за любого человека в форме только потому, что страшно хотели есть... Как молодые седые старики плакали, теряя сыновей и дочерей... Как морщинистые бабушки стенали, не имея шанса пристойно похоронить детей и внуков... Как матери рвали на себе волосы, понимая, что не могут унять рыданий озверевших от голода, вшей, чесотки и бомбежек детей...

Когда ты побывал в мире, где мгновенная смерть считается лучшим подарком жизни, теряешь способность анализировать и оценивать, что такое хорошо и что такое плохо. Все отлично, если ты уберегся от пули, инфекции, обкуренного вооруженного животного в человеческом облике... Неплохо также, когда пуля прошла насквозь, или вовремя подвернулся доктор с антибиотиками, или животное просто хотело удовлетворить инстинкты, а не терзать тебя медленно, наслаждаясь стонами и потоками неверной крови...

Чаще всего развязка была не оптимистичной. Трупы истерзанных девчонок и мальчишек не успевали хоронить, поэтому по ночам родственники, рыдая, пытались отыскать своих незахороненных детей в смрадном зловонии гниющих человеческих тел...