Надежда Никольская - Лечебный отпуск

– Теперь вот что. Я подойду к Елене Николаевне, расскажу, что скоро выйдет мумия. Чтобы она была в курсе. Главное, чтобы твоя мама тебя раньше времени не хватилась.

Ванечка согласно кивнул.

Наталья приблизилась к Елене, которая смотрела за очередным выступлением:

– Лена, ты Ванечку помнишь? Моего соседа по столу?

– Ну! – Она не поворачивалась. – Аплодисменты! – громко крикнула она. – Помню. И что?

– Он мумией вырядился. Хочет выскочить и всех напугать.

Елена покачала головой и улыбнулась.

– Ладно. Что с ним сделаешь! Сейчас ребята закончат. Я скажу, что в кустах прячется что-то очень страшное. А ты его выпускай. Только так, чтобы он мимо меня прошел. Пусть порычит, руками помашет и снова скроется в темноте.

– Договорились.

Наталья вернулась к Ванечке. К ее удивлению, он проделал все, как надо. И даже скрылся в темноте раньше, чем его узнали.

Наталья поспешно размотала бинты и подвела Ванечку к Галине. Та, к счастью, была поглощена выступлением девочек, которые показывали танец живота.

– Мама! – позвал ее Ванечка.

– Я тебя чуть не потеряла! – рассеянно отозвалась Галина. – Ты мумию видел?

– Да. Я с ребятами разговаривал.

– Ну и хорошо!

Наталья облегченно вздохнула. Ей совершенно не хотелось вступать в конфликт с Галиной, а этого было не избежать, если бы тревожная мамаша обнаружила, что ее сына без разрешения обмотали бинтами.

Праздник продолжался. Когда ребята показали свои номера, Елена взяла у Артема гитару, все вместе спели несколько песен. Домой собрались только ближе к полуночи.

Вернувшись в лагерь, усталые дети, не сопротивляясь, отправились в свои кровати и мгновенно уснули. А педагоги, не сговариваясь, собрались под деревом. Кто-то принес бутылку вина, Лена взяла гитару. В общем, приятный вечер для взрослых продолжился. Не было только Маргариты Петровны. Она и с костра ушла раньше всех, встречала ребят около корпуса. А под дерево ее никто не позвал.

Разошлись по комнатам только около двух часов ночи. Ложась спать, Наталья почему-то вдруг почувствовала себя молодой и счастливой.

Утром в лагере было непривычно тихо: все, включая детей, накануне легли поздно, вставать рано ради невкусного завтрака, естественно, никому не хотелось.

Наталья лениво открыла глаза и посмотрела на часы. Было уже девять, по лагерным меркам, практически полдня прошло, то есть все ребята должны были позавтракать и шуметь во дворе, собираясь на море.

Выйдя в коридор, Наталья и там не обнаружила никакой суеты. Заглянула в палату. Разновозрастные дети даже не собирались просыпаться. А педагоги их не будили.

– А почему никто не спускается? – послышался на лестнице громкий голос Алексея Петровича. – Вы что, голодовку объявили?

Наталья поспешила его остановить, пока он не перебудил детей, но ее опередила непонятно откуда появившаяся Нина Константиновна.

– Тише! – замахала она руками. – Никакой голодовки. Просто дети угомонились за полночь, вот и спят.

– Ничего себе у вас дисциплина, – усмехнулся Алексей Петрович.

– Нормальная у нас дисциплина! А вы, наверное, бывший военный? – догадалась Нина. – Так ведь дети – не солдаты, их не построишь.

– Я – моряк военный! Кстати, солдат тоже приходится воспитывать. Мы их получаем такими… Короче, ясно.

– Ничего не ясно! – заступилась за покрасневшую Нину Наталья. – Не говоря уже о том, что у нас теперь армии разные.

– Да, – со вздохом согласился Алексей Петрович.

Наталья и Нина переглянулись. Обеим стало его жаль.

– Хотите кофе? – неожиданно предложила Нина. – А то мы с Натальей как раз собирались пить кофе.

– Кофе? – удивился военный моряк.

– Да. Мы в чашке завариваем, натуральный. Вкусно получается.

– Не откажусь, – церемонно ответил Алексей Петрович, и все трое рассмеялись.

Чайник у Нины уже вскипел, поэтому буквально через несколько минут они устроились под деревом. Алексей Петрович сделал глоток из чашки:

– Действительно вкусно! Я тоже раньше так заваривал.

Нина улыбнулась. Наталья чувствовала себя неловко, потому что ей было непонятно, о чем разговаривать с этим моряком.

– А это ваш лагерь? – спросила она, чтобы прервать общее молчание.

– Лагерь вообще-то ваш.

– Но мы же на вашей территории живем.

– Да. Вообще-то мы, когда народ начал уезжать, детский садик бывший в аренду взяли. На двадцать пять лет. Детей-то здесь все меньше и меньше, я имею в виду, постоянных жителей. А так хоть летом какая-то жизнь.