Анна Мосьпанов - Круглые кубики

– Что, теть, калек не видела никогда? – хмыкнул парнишка за спиной. – Блевать сейчас будешь, да? Ты смотри, шубейку загадишь свою. На вон, водички глотни.

Но я уже пришла в себя и проклинала свою «кисейность». Тоже мне, журналист. Чуть в обморок не грохнулась при виде инвалида. Позорище!

– Да на, пей, дурная! Сейчас шубу заблюешь, хахаль дома по морде даст. Или у тебя добрый хахаль? – Паренек уже протягивал мне бутылку с минеральной водой. – Или сама заработала на шубку? Каким местом-то заработала, красава? Ну чего, пить будешь, тетька?

Эти взрослые, разухабисто-пошлые слова никак не вязались с тоненькой шейкой, ломким, совсем еще детским голосом и всей хрупкой фигурой мальчишки.

– Спасибо, мне не надо. Что у тебя с глазами? – попыталась я заговорить с ним учительским тоном.

– Слепой я почти. Не видишь, что ли? Теть, дай денежку, а?

– А кто тебя здесь посадил? Откуда ты? – Брезгливость боролась во мне с репортерским интересом, и интерес в конце концов победил. Стараясь глубоко не вдыхать и смотреть в сторону, я все же подошла к пареньку поближе.

– Тебе какое дело, тетька? – гавкнул он зло, но неуверенно, как щенок, только-только пробующий голос. – Так ты дашь денежку или нет? На лечение мне. Сама видишь.

– Как звать тебя? – не реагируя на грубость, я постаралась выудить хоть какую-то информацию.

Кто-то же его сюда привез… Кто-то забирает вечером. Я читала о целых бандах попрошаек, на которых зарабатывают бешеные деньги. Надо бы поискать ту статью. По-моему, я ее даже вырезала и сложила в специальную папочку.

Была у меня папка с надписью «темы», где хранились вырезки, над которыми начинающий журналист и вполне состоявшаяся рыночная торговка Мика собиралась подумать. А возможно, и сделать потом интересный репортаж. Или даже самое настоящее журналистское расследование. Вдруг мне удастся то, что не удалось другим? Чем черт не шутит…

А тут материал сам плыл в руки. В какой-то момент в голове шевельнулся червячок – нельзя о живом ребенке, да еще и инвалиде, как о персонаже рассуждать и прикидывать, какой классный репортаж получится. Не по-людски как-то. Но, с другой стороны, почему бы и нет? Кто-то же должен говорить об этом.

– Мыкола. Колька. С Украины я. Из-под Чернигова. Ты денежку дашь или нет? А то я больше рассказывать не буду.

Я выгребла из кармана всю мелочь. Грязная ладошка, похожая на сухую воробьиную лапку, выхватила монетки быстрее, чем я успела протянуть руку. Я обратила внимание, что худая его кисть, выпростанная из кургузого пальтишка, покрыта какими-то струпьями.

– Есть хочешь? – спросила его, ковыряясь в сумке. Там лежал еще один пирожок.

– Ага. Апельсины хочу! Никогда не ел апельсинов еще.

– Как не ел? – Я даже не поняла сначала, что он имеет в виду. – Вообще никогда не пробовал, что ли?

– Не-а. – Мыкола запустил пятерню в волосы и начал скрести в голове, издавая отвратительный звук. Давно не стриженные ногти – да по коже… И еще – меня как током шарахнуло – я могла поклясться, что видела вошь!

Нужно было валить. Инстинкт самосохранения подсказывал, что ничем кроме чесотки и туберкулеза я здесь поживиться в журналистском плане не смогу.

– Ясно. На вот еще немного мелочи! Пока!

И, не дожидаясь его ответа, рванула к метро. Всю дорогу до дома – и в вагоне, и потом на улице я постоянно почесывалась и не могла отделаться от ощущения, что эта мерзость перескочила и на меня. Дома первым делом сняла с себя всю одежду, включая нижнее белье, и засунула в стиральную машину. Очень хотелось постирать и шубу, но как ее постираешь-то? Я просто протерла влажной губкой серебристый ворс и вывесила шубу на мороз. Где-то читала, что холод убивает микробы.

После полутора часов отмокания в ванне мне удалось прийти в себя и даже поверить, что за время разговора с Мыколой я ничем заразиться не успела. Но слепой, пахнущий нечистотами мальчик, выпрашивающий милостыню на пронизывающем зимнем ветру, все не шел из головы.

Мне ужасно хотелось ему чем-то помочь. Но я бы даже по приговору суда не приблизилась еще раз к маленькому попрошайке.

Недолго думая, решила позвонить Олегу. Олег был заведующим отделом молодежи в нашей газете. Когда я только появилась в редакции, он попытался было за мной приударить, но я достаточно быстро начала встречаться со своим будущим, ныне бывшим мужем, и вопрос был исчерпан. Полный, даже тучный, невысокий, с заметными залысинами над покатым лбом и глубоко посаженными глазами, Олег никак не мог претендовать на звание привлекательного мужчины, однако чувство юмора и легкий, солнечный характер обеспечивали ему практически бесперебойное женское внимание. Был он бабником и охотно волочился за каждой юбкой, но на отказы не обижался и воспринимал их философски. «Не спеши на этот трамвай – через полчаса придет следующий», – было его кредо.