Анна Мосьпанов - Круглые кубики

Для начала провели маркетинговое исследование. Я ж в двух университетах училась, на двух разных языках и по двум разным специальностям. Неужели не осилю простенький анализ рынка? Целевая группа, ценообразование, сегментация – к вопросу мы подошли более чем основательно.

На основе исследования был сделан феерический вывод – нам нужен Антверпен! Именно Антверпен. Да не просто абстрактно Антверпен, а еврейский квартал этого города, ибо там сосредоточены все деньги! В Антверпене находится бриллиантовая биржа, там живут религиозные евреи, управляющие каменьями, там все финансы. Туда и надобно ехать. Там нам точно удастся продать картины.

Интернета в том объеме, в котором он существует сейчас, в ту пору еще не было, и теоретические знания о том, как именно должны выглядеть серьезные бизнесмены, желающие делать гешефты в еврейском квартале, пришлось собирать по крупицам. Один умный, как мне казалось, человек, сказал:

– Ребята, главное, чтобы они приняли вас за своих. Еврейский мир в Антверпене – это закрытое сообщество. Чужих туда не пускают. Ваша задача – показать хотя бы, что вы верующие, серьезные люди. Тогда все получится.

И советов много дал дельных, что да как. Я ему потом, консультанту этому… ладно, не о нем речь.

С миру по нитке собрали экипировку – и кипу мужу нашли, и даже пиджак черный – натуральный лапсердак, и мне юбку в пол и кофту с длинными рукавами, и даже шапку специальную – кокетливую-кокетливую. С сереньким помпончиком.

Правильной шапочки, похожей на те, которые носят еврейские религиозные дамы, не нашлось – так я купила на блошином рынке ту, которая показалась мне подходящей. С помпоном.

Я даже парик нашла, потому что кто-то нам сказал, будто все замужние религиозные дамы должны носить парики, чтобы не демонстрировать посторонним непокрытую голову. Только у меня от природы свои волосы очень густые и длинные, и когда я на них нацепила парик, а сверху шапочку, получился торт «Птичье молоко», который готовил косорукий кондитер. Слоев много, и все свисает в разные стороны и выпирает, как тесто из кадки. Одним словом, воронье гнездо на голове пришлось разворошить и оставить только шапочку. И тем не менее было вполне аутентично и по-еврейски. Так нам, во всяком случае, виделось.

Мне почему-то казалось, что все дело в шапке. Она, эта шапочка, была, так сказать, последним штрихом. Типа подписи на картине известного художника. Вот увидят серьезные торговцы бриллиантами и антиквариатом меня, красавицу, по всем правилам одетую, с минимальной степенью оголенности и в шапочке – и все! Коготок увяз – всей птичке пропасть. Они, голубчики, у меня всё купят. Оптом. Осталось только красиво оформить список шедевров – на двух языках, на плотной, дорогой бумаге, и все. Дело в шляпе.

Невероятно довольные собой, мы поехали в Антверпен. При полном параде, как положено. Долго плутали, но в конце концов нашли этот самый еврейский квартал. Вечер пятницы был. Наступал шаббат. Большинство торговцев закрывало свои лавки и готовилось зажигать свечи в кругу семьи. Они ж не знали, что на их территории высадился бизнес-десант из соседней Германии.

Перед тем как переходить непосредственно к деловой части визита, мы остановились покурить – прямо перед лавками. Потом решили, что надо бы еще по одной. Волновались, да. Не каждый день все же картины продаем.

В этот момент мимо нас прошли несколько молодых людей в шляпах и с пейсами. Оглянулись на меня, как-то странно посмотрели, но ничего не сказали.

Потом прошел еще один человек. Тоже оглянулся.

– Смотри-ка, Микуш, ты даже в этом прикиде производишь на мужчин неизгладимое впечатление! – хмыкнул муж. Гордо хмыкнул, чего уж. Я только кокетливо поправила помпон.

Мы постучались в первую попавшуюся художественную галерею. Дверь нам открыл пожилой мужчина, буквально сошедший со страниц рассказов Шолом-Алейхема.

Невысокая полноватая фигура, сгорбленные тяжелые плечи, крупные, совершенно неподходящие друг к другу черты лица – крючковатый, отталкивающий нос, мясистые, удивительно розовые и свеженькие для его возраста щечки и карие, глубокие, мудрейшие глаза. Облик венчала совершенно седая окладистая борода в полгруди.

Пенсне – я такие только в книжке Зои Воскресенской «Рассказы о Ленине» видела – на папе Илье Николаевиче. Битое молью, потертое драповое пальто, кособоко сползающее с сутулых плеч. Под пальто – такой же видавший виды темный пиджак в катышках шерсти. Теплые ботинки на меху. Дело было в конце августа. На термометре – градусов 25.