Анна Мосьпанов - Круглые кубики

Что-то там такое мелькнуло в мозгу. Из какого-то полуэротического фильма, просмотренного совсем недавно, на быстрой перемотке, чтобы особенно не заводиться. Руки, отброшенные назад волосы, струи воды, глаза крупным планом, корзина с вишней и камера, плывущая сверху вниз, по контуру гибкого тела. Витька даже головой тряхнул, чтобы отогнать наваждение.

Девушка ответила самой соблазнительной из своих улыбок и, проходя мимо, на английском заметила, что на его куртке сзади болтается этикетка. Надо бы отрезать.

– Вы, наверное, забыли, мистер? Куда же смотрит ваша подруга? Что же это она за вами не следит? Давайте я вам помогу? – И, желая продемонстрировать бирку, болтающуюся сзади, коснулась его шеи прохладными тонкими пальчиками.

– Да-да-да. То есть нет! У меня нет подруги. Сейчас-сейчас, я только ножницы достану. Они у меня где-то в сумке, – зачастил восторженный Витя, попутно отметив, что нужно срочно ретироваться, по возможности прихватив с собой эту фею. Или хотя бы телефончик взять. Иначе всем окружающим тоже станет видно, что у него нет подруги, причем уже несколько дней. Подруги нет, а потребности есть. Так бывает. Особенно когда тебе чуть-чуть за двадцать.

Опасаясь, что красотка сейчас уйдет, Витя полез в сумку. Спутник девушки все это время со скучающим видом поигрывал автоматом и был не расположен к длительным дискуссиям. Витек открыл застежку сумки. Первое, что бросилось ему в глаза – еще одна куртка с точно такой же этикеткой. Витя приподнял ее. Под ней была еще одна. И еще. И еще. Проклятый несессер с ножницами был где-то на дне. Девочка-офицер внимательно наблюдала за его действиями. По мере того, как он перебирал содержимое сумки – а была там пара собственных запасных джинсов, две рубашки, свитер и белье в двух небольших пакетиках; все остальное пространство было занято ветровками – лицо красавицы тускнело.

Вот уже и напарник переключил внимание со вверенного ему оружия на Витину сумку.

При этом оба сотрудника молчали. Молчали, пока мой брат не выгрузил часть имеющихся в наличии курток.

– Что это у вас такое? – наконец сурово спросил парень, до этого напоминавший сфинкса.

– Это… куртки. Мои, – заблеял Виктор.

– Все? – ехидно поинтересовалась нимфа и, соблазнительно изогнувшись, так, что форменная рубашка практически разошлась на ее изящной груди, чуть ли не всем телом нырнула в нутро проклятой сумки и извлекла оттуда еще с дюжину курток. Все – с этикетками. И все – разных размеров.

«Вот на кой сейчас все эти ее изгибы? Вот оно мне было надо? – мелькнуло в голове у Витька. – Бабы… Все беды от них!»

– Все ваши, да? Ну-ну. А где декларация на ввоз товара, предназначенного для продажи? Пройдемте с нами.

Как назло, друг эротически настроенного дизайнера все еще торчал в какой-то пробке. Витька понуро побрел за офицерами, проклиная свою кобелью сущность – даже в аэропорту не мог девиц не снимать. И кого, главное? Офицера службы безопасности!

Дальше было долгое и муторное разбирательство. Что, да кто, да почему. И как посмел? И к кому направлялся? Потом приехал друг. С трудом нашел Витьку в карантинном загоне, в камере, за решеткой. Власти категорически отказывались выпускать бизнесмена с туманного Альбиона в город. Сговорились на «выкупе» – штрафе, который друг должен был заплатить здесь же, немедленно. Денег таких с собой не было. Друг поехал за деньгами.

Витька все это время сидел в «распределителе» с толпой нелегалов с африканскими пружинистыми волосами и гнусными манерами. Нет, его, конечно же, никто не бил, но и кормить – не кормили. Только попить дали, и на том спасибо.

Наконец друг вернулся, расплатился. Потом еще долго оформляли какие-то бумаги об изъятии, бегали туда-сюда большие и маленькие чины. Один раз пришла та самая красавица – она заколола волосы в пучок и сразу потеряла всю привлекательность. Точнее, это Витька так себя уговаривал. Девица была чудо как хороша и очень строга.

Девушка тоже себя ругала. Это Витьке рассказал друг, подслушавший ее разговор с официанткой дорогущего кафе, расположенного здесь же, в аэропорту. Друг зашел туда купить минералки – из-за переживаний в горле пересохло. А в кафе эта самая русалка с автоматом. Девица стояла рядом с барной стойкой и полушепотом жаловалась товарке: «Я же офицер, хоть и женщина. Нет, теперь прежде всего офицер. Это ж надо, позволила себе на пару минут расслабиться, улыбнуться симпатичному пассажиру – и вот результат. Парень – в загоне, а у меня все из рук валится». Подружка только сочувственно кивала и хихикала.