Пауло Коэльо - Алеф

Наши души – космические странники, и при этом мы проживаем земную жизнь, сохраняя смутное чувство, что это не единственное наше воплощение. Если разгадать код нашей души, память об этом останется навсегда, и на все, что будет после, это наложит свою печать.

Я смотрю на Хиляль с любовью, отраженной во времени или в том, что мы так называем, точно в зеркале. Она никогда не была и не будет моей; так предначертано. Оба мы творцы и творения, и оба марионетки в руках Господа, и мы не можем переступить черту, которая существует по неизвестным нам причинам. Мы можем подойти к этой реке и даже ступить в нее, но нам не дозволено погрузиться в воду и отдаться течению.

Я благодарен жизни хотя бы за то, что вновь повстречал Хиляль, когда мне это было необходимо. Я начинаю постепенно привыкать к мысли о том, что мне придется войти в эту дверь в пятый раз, даже если я все еще не найду ответ. И я благодарен жизни за то, что прежде меня одолевал страх, а теперь я перестал бояться. А также за это путешествие.

Мне забавно наблюдать, как она ревнует. И хотя она виртуозная скрипачка и искусный воин, в стремлении получить то, чего хочет, она все еще ребенок и всегда им останется, как и я, и все, кто хочет получить от жизни все самое лучшее, как это бывает только у детей.

Пусть ревнует, это научит ее противостоять чужой ревности. Я приму ее беззаветную любовь, потому что когда беззаветно полюбит кого бы то ни было, она должна знать, с чем ей придется столкнуться.

– Некоторые называют этот город сибирским Чикаго.

Сибирский Чикаго. Подобные сравнения на поверку оказываются на редкость фальшивыми. До строительства Транссибирской железной дороги в городе жили около восьми тысяч человек. Теперь здесь более миллиона четырехсот тысяч жителей, и все благодаря мосту, с помощью которого была продолжена эта стальная магистраль, устремленная к Тихому океану.

Говорят, новосибирские женщины самые красивые в России. Похоже, не врут, хотя мне никогда не приходило в голову сравнивать. Мы с Хиляль и одной из местных богинь изучаем любопытную аномалию: гигантскую статую Ленина, воплотившего коммунистическую теорию в жизнь. Трудно придумать зрелище менее романтическое, чем эта фигура, устремленная в будущее даже клином своей козлиной бородки, но неспособная сойти с пьедестала и воистину изменить мир.

Богиню, назвавшую город сибирским Чикаго, зовут Татьяна, ей около тридцати, она работает инженером, а теперь составляет нам компанию на прогулке после ужина и встречи с читателями. Возвращение на твердую землю на этот раз напоминает высадку на другую планету. Я определенно отвык ходить по поверхностям, которые не находятся в постоянном движении.

– Давайте пойдем куда-нибудь выпить и потанцевать. Надо как следует повеселиться.

– Но мы устали, – заявляет Хиляль.

В такие минуты во мне просыпается женское начало, а с ним способность читать между строк. «Мы устали» означает: «Тебе она нравится, а мне это неприятно».

– Если вы устали, возвращайтесь в отель, а мы с Татьяной еще погуляем.

Хиляль меняет тактику:

– Я тоже хочу вам кое-что показать.

– Отлично, так покажите же. Для этого ведь не обязательно оставаться наедине. В конце концов, мы знакомы всего десять дней.

Вот и конец пьесы под названием «Он-со-мной». Татьяна заметно оживляется; полагаю, дело тут не столько во мне, сколько в извечном духе соперничества, которое возникает между женщинами в таких ситуациях.

Ленин бесстрастно взирает на нас сверху вниз, словно уже видел все это прежде. Установи он вместо диктатуры пролетариата диктатуру любви, возможно, все пошло бы иначе.

– Тогда идемте со мной, – распоряжается Хиляль.

«Идемте со мной»? Прежде чем я успеваю отреагировать, Хиляль уже вырывается вперед и идет не оглядываясь. Она намерена взять реванш, и Татьяна заглатывает наживку. Мы идем по широкому проспекту, который ведет к мосту.

– Так вы знаете город? – с легким удивлением спрашивает богиня.

– Смотря что понимать под словом «знать». Мы знаем все. Когда я играю на скрипке, мне открывается...

Хиляль подбирает слова и наконец находит слово, которое будет мне понятно и которое позволит выключить Татьяну из разговора.

– Вокруг меня существует обширное и мощное «информационное поле». Контролировать его я не могу; скорее, оно контролирует меня и в минуту сомнений помогает принять верное решение. Мне не обязательно знать город; достаточно просто позволить ему вести меня.