Пауло Коэльо - Алеф

Я решаю сделать так, чтобы все остались довольны:

– Мы сейчас отправимся с Яо в гостиницу. А потом мне хотелось бы немного побыть одному.

С начала путешествия это будет мой первый одинокий вечер.

На улице сильно похолодало, и ветер дует действительно ледяной. Мы идем по многолюдному проспекту, и все, кого встречаем по пути, так же, как и мы, торопятся поскорее оказаться в тепле. Магазины закрываются, неоновые вывески гаснут, стулья перевернуты на столы. И все же после полутора суток, проведенных в вагоне, зная, как много тысяч километров нам еще остается проехать, мне необходимо пользоваться любой возможностью совершить моцион.

Яо подходит к ларьку с напитками и покупает апельсиновый сок. Пить мне совсем не хочется, но немного витамина C в такой холод, пожалуй, не помешает.

– Держите стакан.

Я не знаю его планов, но послушно выполняю то, что он велит. Наш путь лежит к центру, а улица, по которой идем, должно быть, главная в Екатеринбурге. Пройдя немного, мы останавливаемся у входа в кинотеатр.

– Отлично. В этом капюшоне вас точно никто не узнает. Давайте начнем побираться здесь.

– Побираться? Послушайте, я ничего подобного не делал с тех пор, как хипповал в юности, и кроме того, это оскорбительно по отношению к тем, кто и вправду нуждается.

– Но вы и вправду нуждаетесь. В Ипатьевском доме были моменты, когда вас вообще не было рядом; вы казались мне очень далеким, в плену у прошлого; крепко вцепившись в то, чего достигли, вы никак не желали со всем этим расставаться. Я беспокоюсь за вас, и за девочку тоже. И если вы действительно хотите измениться, попрошайничество поможет вам стать более чистым и открытым.

Я и сам беспокоюсь о девочке, но отвечаю Яо – прекрасно понимая, о чем он говорит, – что одним из многих поводов, побудивших меня предпринять эту поездку, было желание вернуться в прошлое, к тому, что лежит под спудом, – к моим корням.

Я даже собираюсь рассказать Яо о китайском бамбуке, но в последний момент передумываю.

– По-моему, это вы заблудились во времени. Вы не можете смириться с уходом жены, не желаете ее отпустить. Вот почему она всегда рядом с вами, утешает вас вместо того, чтобы устремиться к Божественному Свету и обрести покой. Никто никого не теряет. Все мы частички мировой души, и для того чтобы мир существовал, а мы могли снова встретиться однажды, ей необходимо постоянно расти и развиваться. Скорбеть бессмысленно.

Немного подумав, Яо произносит:

– Но это неполный ответ.

– Да, неполный, – соглашаюсь я. – Когда настанет время, я вам все объясню. А сейчас пойдемте в отель.

Яо, протягивая свой стаканчик, начинает просить милостыню у прохожих. Он явно ждет, что я к нему присоединюсь.

– Дзен-буддистские монахи в Японии рассказали мне о такухатцу , паломничестве нищих. Кроме сбора пожертвований для монастыря, живущего на подношения, такая практика учит послушников смирению. Но есть у этого и другая цель – очистить город, в котором живет монах. Согласно философии Дзен, просящий милостыню, дающий ее, а также само пожертвование – важные звенья в цепи равновесия. Не только просящий получает то, в чем нуждается, но и дающий. Пожертвование связует требы одного и другого, и это улучшает атмосферу в городе, ведь каждый в любом качестве может принять участие в этом обмене. Вы совершаете паломничество, и теперь настало время сделать что-то для городов, через которые вы проезжаете.

Я поражен настолько, что не нахожу слов. Заметив мое смущение, Яо решает, что зашел слишком далеко, и убирает стаканчик в карман.

– Не надо, – говорю я. – Это действительно отличная идея!

Следующие десять минут мы проводим, стоя через дорогу друг от друга, переминаясь с ноги на ногу, чтобы не замерзнуть, и протягивая прохожим свои пластиковые стаканчики. Я поначалу робею и молчу, но вскоре набираюсь смелости и начинаю просить по-настоящему: помогите заплутавшему чужеземцу.

Не то чтобы мне было трудно просить. Я знаю немало истинно щедрых и великодушных людей, которые охотно помогают ближним и искренне радуются, когда к ним обращаются за советом или поддержкой. И это прекрасно; воистину, что может быть лучше – помогать ближнему? И в то же время мне почти не доводилось встречать таких, кто умеет принимать дары – даже принесенные с любовью и открытым сердцем. Люди, принимая помощь, чувствуют себя униженными, словно зависимость от кого-то – свидетельство их недостоинства. Они думают: «Если нам предлагают помощь, значит, считают, что мы неспособны добиться этого сами». Или: «Сегодня он мне помог, а потом потребует долг с процентами». Или того хуже: «Я не заслуживаю такого доброго отношения».