Брэдли Дентон - Лунатики

– Ты тоже?

– Черт, и я, – сказала Хэлли.

– Ну, об этом я знала, – сказала Кэролин, не беспокоясь, как прозвучат ее слова. Хэлли ее немного раздражала. – Господи, Кэти, но я думала, у тебя-то есть здравый смысл.

– То есть у меня его нет? – спросила Хэлли.

– Тогда не было, – сказала Кэролин. На самом деле она не была уверена, что теперь он у Хэлли есть. Но этого она говорить не собиралась.

– Это было давным-давно, – сказала Кэти мрачно. – Мудак!

Кэролин на мгновение поразилась, потому что Кэти не выражалась почти никогда. Но потом Кэролин вспомнила, что речь шла о Дэвиде Макилхенни.

– Наверное, он умрет верхом на бабе, – предположила Кэролин.

– Меня не волнует, трахается он или нет, – сказала Хэлли, – лишь бы умер. – Она коснулась колена Кэти. – Не то чтобы это сейчас имело значение, но я знала про тебя и Дэйва. Ты тогда еще жила с Джеком, да?

Кэти кивнула.

– Мне-то было уже до лампочки, – сказала Хэлли. – Правда. Тогда я уже очухалась после Макилхенни. Но надо было мне тебя предупредить.

Кэти ничего не сказала.

Кэролин решила, что пора сменить тему.

– Это что же, Хэлли, – ты про всех знаешь, кто с кем спал?

Хэлли поднялась со своего спального мешка.

– Нуда, знаю, – сказала она. – Никуда не уходите. Она вышла из палатки, и Кэролин смотрела в оконце, как Хэлли трусит через лес.

– Как мы, такие умные, могли оказаться такими дурами? – спросила Кэти.

Кэролин посмотрела Кэти в лицо и впервые поняла, что та, может, и не такая неприступная интеллектуальная скала, какой всегда казалась.

– Мы не были дурами, – сказала Кэролин. – Нам морочили голову, и мы плясали вокруг хитрожопого осла. – Она замялась, спрашивая себя, сказать ли Кэти, что еще пришло в голову. – Я его видела в магазине здорового питания на той неделе. Выглядел дерьмово.

– Знаю, – кивнула Кэти. – Мне даже жаль, что он так выглядит, потому что всякий раз, когда я его вижу, я вспоминаю, что была от него без ума – но не могу понять почему.

Кэролин тоже как-то не вспоминалось, что же ей нравилось в Макилхенни.

– Видимо, у него был талант пудрить женщинам мозги. Но теперь он свои способности подрастерял и несчастен. Это – в наказание.

Кэти подняла глаза. Она опять улыбалась.

– Вот и прекрасно, – сказала она.

Хэлли вернулась в палатку с портфелем.

– Я взяла с собой кое-какую работу на случай, если Томми не появится, – сказала она, опять хлопнувшись на расстегнутый спальный мешок. – И заодно прихватила текущую версию «Большого Старого Атласа, хм, Друзей». Ну, я его так называю. – Она вынула из портфеля огромный лист бумаги, сложенный наподобие карты автодорог. – Он неполон, поскольку я знаю не все. Но я знаю многое.

Она развернула лист на дне палатки, и Кэролин увидела, что он испещрен красными и синими линиями, многочисленные пересечения которых пронумерованы трехзначными цифрами. Похоже на рисовальную игрушку, которая была у Кэролин в детстве. Называлась «Спирограф» и делала геометрические рисунки почти столь же сложные.

– Ну, я без понятия, что это за чертовщина, – сказала Кэролин, встав на четвереньки, дабы рассмотреть детальнее, – но нет сомнений, что ее сделал инженер.

Хэлли взглянула на Кэти:

– А ты что скажешь, гений ты наш? Ты понимаешь, что это?

Кэти несколько секунд смотрела на схему, затем сказала:

– Если учесть, что именно побудило тебя принести это и что номера связаны линиями – причем у одних линий больше, чем у других, – я бы предположила, что ты создала схему, поясняющую, кто из твоих друзей с кем спал.

– Ты точно была отличницей, – сказала Хэлли. – Но не все эти люди – мои друзья или бывшие друзья. Первую версию я сделала, когда мы еще учились в Техасском универе, и с тех пор периодически обновляю.

– О господи, зачем? – уставилась на нее Кэролин.

Хэлли взглянула на нее:

– Уж ты-то прекрасно знаешь зачем. Я удивляюсь, почему ты сама такого не рисуешь.

Поразмыслив, Кэролин поняла, что в каком-то смысле она такое рисует. Только не на бумаге.

– Ну и что же означают красные и синие линии? – спросила она.

– Синие линии, – сказала Хэлли, – это длительные отношения. Друзья, подруги, мужья, жены. Красные – короткие интрижки, мелкие ошибки и связи на одну ночь. Номера сохраняют анонимность обвиняемых. Женщины – четные номера… а мужчины, само собой, нечетные.

– Само собой, – сказала Кэролин. Ей это уже нравилось.

– Номера, начинающиеся с единицы, – люди, с которыми я впервые встретилась в универе между 1976 и 1980 годами, – сказала Хэлли. – Номера, начинающиеся с двойки, – люди, которые были связаны с той первой группой через секс. Номера с тройки – люди, связанные со второй группой. Я еще начала считать четверки и пятерки, но потом устала и решила, что все будут тройками. Вторые и третьи цифры в числе говорят о последовательности, в которой я впервые услышала об активности каждого персонажа – с учетом того, что женщин обозначают четные, а мужчин – нечетные.