Дэйв Эггерс - Душераздирающее творение ошеломляющего гения

Мы приплыли к тому месту, где он появился в последний раз. Ничего. Мы снова почувствовали себя дураками, но уже меньшими, чем прежде: а вдруг кит знал, что мы здесь и за ним наблюдаем; может, он выплыл во второй раз именно потому, что мы за ним погнались. Киты — умные животные, а если они умные, им должно нравиться играть в догонялки, как и прочим умным животным, например собакам, дельфинам и многим другим, кого я мог бы перечислить, но не стану; среди них животные, известные как свиньи, — существа, которых принято считать умными, хотя своим поведением они никак не подтверждают этой точки зрения.

Мы стали ждать. Три минуты, пять минут.

И вот опять в глубине залива: господи боже — фонтан и спина! Он всплыл в третий раз, в 300 ярдах от прежнего места. Мы не знали, что делать. Снова плыть за ним? Или просто подождать еще? Может, если мы останемся на месте, у нас будет больше шансов увидеть его вблизи? Мы решили проплыть полпути, а там подождать.

Так и сделали — доплыли и, усталые, опустили весла. У меня жутко болел плечевой сустав. Я опять подумал про Джима Макмэхона. Потом — про темные очки Джима Макмэхона: они были огромные, облегающие; в начале 80-х это было непривычно и загадочно. За кого он играет сейчас? Остался ли он таким же интригующим бунтарем? Мы были в самой середине Залива, всего в нескольких дюймах над водой, сине-желтым днем, и гонялись за китом. Мы посмотрели друг на друга и заулыбались. Правда, мы вымотались. Мы вымотались и стали подумывать, не пора ли нам плыть к берегу, где мы собирались пообедать. На берегу мы бы снова увидели свои ноги, смогли бы ими ходить — в данный момент они находились под водой, а такое положение вещей довольно скоро начинает нервировать.

Вот как мы располагались:

Мы подождали еще. На сей раз — минут десять. Мы были довольны, и потому что устали, и потому что уже были удовлетворены тем, что видели кита при заплыве по Заливу, рядом с нашими домами, в своем городе, в ясный день, в пору своей молодости.

Так вот. Видите, где крестик?

Там этот подлец снова всплыл?

Он вылез прямо между нами. Меньше чем в трех футах от нашего каяка. Намного ближе к Барту. Ближе — не то слово. Прямо под его каяком. Не то чтобы под его каяком, а под его каяком в том смысле, что, когда он выплыл, каяк Барта оказался на спине кита. Ух, как же мы перепугались. Я завопил. Все остальные издали более цивилизованные звуки. Они что-то прохрюкали. Я подумал, что кит нас съест.

А Барт — дай ему бог здоровья, — поднятый над водой этим сорокафутовым монстром, сохранил присутствие духа настолько, что наклонился и потрогал его. У кита — господи, сейчас-то я понимаю, что он несколько часов был там, под нами, — у кита был огромный унылый глаз, и этот глаз на нас смотрел, а вся спина у него была в шишках и буграх, ей тыща лет, а его пасть могла перемолоть нас всех, хоть и беззубая, — тварь эта вообще была похожа не на животное, а на огромный необработанный валун, большой, резиновый, который катался под нами…

И наконец он опустился под Бартом, поставил сверкающее стеклопластиком дно каяка на воду, и через секунду его уже не было.

И тогда я окончательно убедился, — пусть раньше у меня и возникали сомнения, — что мы отмечены судьбой. Если кит выплыл между каяками… он ведь из двух-трех миллионов точек в Заливе, где можно было всплыть, выбрал крохотный кусочек пространства между нашими крохотными пластиковыми каяками, если это гигантское древнее создание, которое вполне может быть пришельцем из космоса, которому миллиард лет, которое, может быть, и сотворило мир и все, что в нем есть (а почему бы и нет?), показывается из серо-голубых пучин, чтобы тебя напугать, — это значит, что все возможно. Какие тут еще нужны доказательства?

Стр. xlix. Предложение выслать электронную версию книги в обмен на бумажную.

Общее число человек, выславших книги для получения дискеты с электронной версией: 4. Общее число высланных дискет на момент публикации: 0 (Скоро сделаю, честное слово.)

Стр. xlviii. Предложение о скидке в 5 долларов.

Я получил около тысячи писем (на самом деле я понятия не имею, сколько было писем, но, по-моему, тысяча; а может, 250), и потрясающе приятная вещь — почти во всех письмах, если в них вообще упоминалось о скидке, было сказано: о деньгах не беспокойтесь, я просто хотел сказать «привет». А когда тебе говорят «привет», это всегда приятно.