Admin - Торжество возвышенного

— Что подняло тебя в такую рань?

— Бессонница напала…

— Ты видел Сархана аль-Хиляли?

— Он ушел.

— Когда?

— Только что… точно не знаю…

— Мать его видела?

— Не знаю!

Почему он ушел? Почему сын смотрит на меня и молчит? Я чувствую незнакомый запах. Я — кто угодно, только не болван. Когда в доме остались лишь окурки и пустые стаканы, я долго смотрел на жену, а потом спросил:

— Что произошло у нас за спиной?

Она уставилась на меня с презрением и ничего не ответила. Я стал настойчивее:

— Аббас видел?

Она не ответила, только разозлилась.

Я продолжил:

— Это он дал тебе работу…

Она топнула ногой, и я усмехнулся:

— Ничего не дается даром, вот что обидно. А что касается тебя… что тебя ревновать-то?!

Она направилась в свою комнату со словами:

— Ты худший из паразитов!

— Не считая тебя…

Она снова возвращается. Мучайся и сходи с ума! Застыла посреди лавки и заговорила:

— Фуад Шельби совсем не переживает.

— Ты встречалась с ним?

— В арт-кафе.

— Откуда он знает?

— Он сказал, что это причуда автора, и что в нужное время он объявится с новой пьесой…

— Он это сказал, чтобы успокоить выжившую из ума бабу.

Она оттащила свой стул в дальний угол лавки, села и продолжила сама с собой:

— Если бы Господь захотел, то даровал бы мне счастливую судьбу, но он отдал меня подлецу, да еще и наркоману…

Я сказал с усмешкой:

— Это удел тех, кто берет в жены проституток.

— Господи, прости мать, родившую тебя! Когда Аббас вернется, я уйду вместе с ним.

— Ради бога, пусть быстрей возвращается.

— Никто и не считает, что ты — его отец.

— Если он грохнул свою жену и бросил родителей за решетку, то он мой сын, и я им горжусь!

— Он ангел, он мое создание…

Мне ужасно хотелось, чтобы она говорила сама с собой, пока не сойдет с ума. Я вспомнил, как полицейский дал мне затрещину и двинул ногой по лицу так, что из носа хлынула кровь. Облава была похожа на мощнейшее землетрясение. Даже Сархан аль-Хиляли зажмурился от страха. А конфискация скопленных денег, от любви к которым мы заложили свои души? Аж дрожь пробежала.

Что, черт побери, происходит в зале?

Я вышел из комнаты и увидел дерущихся Тарика и Аббаса. Халима визжала. Я буквально озверел:

— Что происходит?

Тарик орал:

— Комедия какая-то… Дитятя женится на Тахии…

Все казалось нелепостью — нараставшее наркотическое опьянение грозило закончиться. Халима закричала:

— Это помешательство! Она старше тебя на десять лет!

Изо рта Тарика вместе со слюной хлынули угрозы. Халима сказала:

— Не надо все усугублять.

Тарик продолжил:

— Я разнесу этот дом вместе со всеми вами!

Мой гнев стих, и я стал погружаться в безразличие и цинизм. Не успел я и слова произнести, как Халима сказала Тарику:

— Собирай свои вещи и — прощай.

Он закричал:

— За моей спиной, в этой клоаке!

Я спокойно ответил ему, что, конечно, прозвучало странно в этой бешеной атмосфере:

— Дом стал клоакой, потому что здесь живете вы!

Он даже не посмотрел в мою сторону. Халима же спросила Аббаса:

— Это правда, что он говорит?

И сын ответил:

— Мы все решили.

Я спросил с безразличием:

— Почему не соизволил с нами посоветоваться?

Он промолчал, и я поставил вопрос иначе:

— Хватит ли твоей зарплаты, чтобы содержать дом и жену?

Аббас ответил:

— Я займу твое место суфлера труппы…

— Был автором, а станешь суфлером?

— Одно другому не мешает.

Халима закричала срывающимся голосом:

— Мой сын сошел с ума!

И обратилась к Тарику:

— Не будь таким же ненормальным.

Он продолжал угрожать, и она закричала ему:

— Убирайся из нашего дома!

Он ушел со словами:

— Вы не отделаетесь от меня до самой смерти…

Он ушел, оставив дом нашей благочестивой семье.

Я переводил взгляд с одной на другого, злорадствуя и потирая руки. Халима умоляла его:

— Я знаю о ней только то, что она была любовницей того, этого…

Я захохотал:

— У твоей матери большой опыт. Слушай и наматывай на ус.

Она продолжала умолять:

— Отец твой, как ты сам видишь, полный ноль, на тебя наша надежда.

Аббас сказал:

— Мы начнем новую жизнь.

Я спросил его, смеясь:

— Почему ты так долго вводил нас в заблуждение своим идеализмом?

Аббас ушел из дома, и Халима разрыдалась. В душе я радовался его внезапному и окончательному уходу. Я ликовал, что их союз с матерью против меня был разрушен. Этот голос, который все время говорит наперекор. Он был мне не просто неприятен — я ненавидел его, и вот он исчезает, а дом обретает спокойствие и гармонию. Иногда я его боялся. Его высказывания были невыносимы, его действия вызывали у меня злость. Халима стала оплакивать свою судьбу, завывая: