Мария Нуровская - Святая грешница

Я знала, что имею дело с беспринципным человеком и не могу рассчитывать на элементарную порядочность. Такие, как он, не мучаются угрызениями совести.

— А если откажусь?

— Ну тогда у нас будет два выхода. Или муженечка за решетку, или сварганим доносик о том, кто его жена, вернее, кем она была в гетто.

Выходит, он знал обо мне все. Я смотрела на него и не верила своим глазам: разве человек может быть способен на такую подлость?! Мне даже трудно было это охарактеризовать.

— Я могу обратиться за помощью к Товарищу.

— Теоретически — да, только вы этого не сделаете, хотя бы потому, что как-нибудь муженечек найдет на своем столе анонимку, одну, другую…

— Перестаньте, — грубо прервала я полковника. — И не называйте его муженечком. Он прекрасный человек, а вы… вы мелкий шантажист.

— Но тот прекрасный человек не знает, кем была его прекрасная жена. Интересно, как бы он среагировал? Может, и простил бы. По сути, он несчастный неудачник.

— Я запрещаю вам говорить о нем!

— Ладно. Продолжайте любить его чистой любовью. Меня интересует только ваше тело. Оно возбуждает, как ничье другое. Может, я намеренно оттягивал этот момент. У меня охотничья жилка…

— Не сомневаюсь, — с ненавистью ответила я.

— Мне так нравится, что его вы будете любить, а меня — ненавидеть. Эти чувства очень близки между собой, их трудно разделить.

Неожиданно я сказала:

— Мой муж все знает.

На секунду глаза полковника потемнели, потом он рассмеялся:

— Неужели?

Мы измерили друг друга взглядами, и я, к сожалению, проиграла. Мы оба это почувствовали. Со злостью я стала раздеваться. Он поглядывал на меня с издевательской усмешкой и в какое-то мгновение подошел и сильно обнял за плечи.

— Чулки я сниму сам, — сказал он и толкнул меня на твердую кушетку, застеленную пестрой тканью. Почти как у врача, промелькнуло у меня в голове. Я так и решила к этому относиться. Он начал медленно снимать чулки, сначала с одной ноги, потом с другой. Меня охватило странное чувство. Тело словно отдалялось куда-то, я теряла над ним контроль. Прикосновение рук этого человека я принимала с внутренней дрожью, а когда ощутила его язык, то услышала свои стоны. Меня это поразило гораздо больше, чем сама ситуация. Я чувствовала себя невольницей, не могла освободиться от разгоравшегося внутри огня. Не могла защититься. Меня охватила дикая страсть, я сгорала от нетерпения:

— Ну же… ну…

— Подожди, — отвечал ненавистный голос.

Он довел меня до того, что я корчилась в конвульсиях, охваченная только одним желанием. Наконец его голова вынырнула из-под моих ляжек, он подтянулся, и я почувствовала его в себе. Буквально через секунду наступил оргазм, который сделал меня абсолютно безвольной. Но он продолжал оставаться во мне и, приподнявшись на локтях, разглядывал мое беззащитное лицо. Оргазм еще сильнее обострил черты его лица. Глаза стали гораздо темнее, мышцы лица застыли. Никакой слабости, на которую я, обладая опытом, рассчитывала. Встал, оделся, закурил сигарету.

— Ванная там, — показал он рукой в сторону маленькой прихожей.

Я собрала свои вещи и, не глядя на него, поплелась в ванную. Достаточно обшарпанная комната, чугунная ванна на ножках со сломанным душем, раковина под прямоугольным зеркалом, полка, на которой лежал станок для бритья. Взяв его в руки, убедилась, что лезвия нет. Будучи специалистом по раскрытию тайн человеческой души, полковник на всякий случай вынул лезвие. Предвидел, что после этого я уже могла не держаться за жизнь, точнее, за свое тело. Неожиданно мелькнула мысль: как только у меня возникали неприятности, я запиралась в ванной. Значит, и сейчас это был не конец, а только продолжение…

Не знаю, сколько времени я там сидела, только он постучал в дверь:

— Вы готовы?

Не говоря ни слова, полковник подал мне пальто, сумку. Я торопливо, не дожидаясь его, спустилась с лестницы. Он закрыл дверь и через минуту догнал меня.

— Я могу вас подвезти, — предложил он.

— Спасибо, — отказалась я.

— Отсюда достаточно далеко.

— Я сама.

Он принял это к сведению. И когда я вышла на улицу, его машины уже не было. Я не очень-то ориентировалась, где нахожусь. Спросила прохожего, как доехать до Новаковской.

— Вам нужно сделать пересадку, — ответил тот приветливым голосом.

Медленно я пошла в сторону трамвайного кольца. Мучительные мысли бились в голове. Мне предстояла очень трудная задача: войти в дом и посмотреть тебе в глаза. Да, Анджей, я решила жить с тобой дальше. В тот же самый день, вернее, в ту же самую ночь мы любили друг друга. Когда я обхватывала ногами твои бедра, перед моими глазами возникали слившиеся воедино две фигуры — светлая, с солнечным ореолом вокруг головы, и темная, будто очерченная углем. Они поворачивались ко мне то одной, то другой стороной. Я видела их отчетливо во время оргазма, а уже через секунду передо мной замаячили лишь те холодные глаза… Потом, когда ты заснул, я пошла в ванную. Зажгла свет и вгляделась в свое отражение в зеркале. Рассматривала лицо, груди, дотронулась до живота, всунула пальцы между ног. Уже когда-то раньше я изучала себя с тем же любопытством. Сейчас прибавилось удивление, что этот живот, эти груди и есть я. Взяла твой станок для бритья, вынула из него лезвие. Вдруг у меня возникло желание полоснуть им по животу…