Вальтер Флегель - Когда стреляют гаубицы

Утром он доложил майору Глогеру, что поедет проверять готовность огневых позиций. Передав командование унтер–лейтенанту Функе, он пошел с НП к месту, где стояла машина. Маленький, но юркий джин, подняв за собой шлейф пыли, пополз по лесной дороге, так подпрыгивая на ухабах, что офицер не раз ударялся головой о брезентовый верх.

— Помедленнее, — просил он водителя, — а то я сломаю себе шею.

«Интересно, в каком состоянии находятся позиции, — думал он. — На Брауэра, конечно, можно положиться. Как командир взвода он безукоризнен, да и как группарторг тоже. Командиры орудий свое дело знают, к тому же замполит сейчас проводит воспитательную работу среди солдат. На совещании Брауэр во всеуслышание заявил о том, что огневые позиции будут отвечать всем требованиям».

— На следующей просеке свернешь направо, — посмотрев на карту, приказал он водителю.

Вскоре водитель притормозил, машина, описав дугу, выехала из леса.

Ткнув карандашом в точку на карте, офицер пробормотал:

— Они должны быть здесь! Остановите!

Кастерих вылез из машины и, удивленно оглядевшись, сделал несколько шагов вперед. Поднялся на пенек, еще раз огляделся, но ничего не увидел. В этот момент он услышал, как звякнул котелок, и пошел на звук.

— Стой, кто идет! — раздался вдруг чей–то окрик.

Офицер сделал шаг назад.

— Ах, это вы, товарищ обер–лейтенант. — Из–за кустов показался Шрайер. — Товарищ обер–лейтенант, в первом расчете все в порядке. Личный состав спит.

— А где унтер–лейтенант Брауэр?

— Он спит.

— А замполит?

— Тоже спит.

— А работа?

— Она тоже спит.

— Что это значит?

Офицер заметил на лице Шрайера легкую улыбку. «Как они могут спать в такое время?» — подумал обер–лейтенант.

— Проводите меня к унтер–лейтенанту Брауэру! — приказал он.

— Осторожно, товарищ обер–лейтенант, здесь убежище личного состава.

Кастерих пошел вслед за Шрайером. Они миновали кусты, и офицер увидел ОП первого орудия. Позиция была так превосходно замаскирована ветками и травой, что ее невозможно было увидеть даже с близкого расстояния.

— Вот это да! — удивился офицер, пораженный тем, что гаубица уже стоит на позиции.

Затем он вместе с Брауэром обошел позиции других расчетов, а когда осмотр закончился, сказал:

— Благодарю за службу, товарищ унтер–лейтенант.

— Благодарить надо не меня, а солдат, и прежде всего первый расчет. Они еще и унтер–офицеру Герману помогли, а ему грунт очень тяжелый попался: один песок — все так и обсыпается.

— Хорошо, пусть товарищи спят. Вечером кое–кого откомандируйте в штаб, а других — в мастерские. При каждом орудии оставить по три человека. Да что я вам объясняю, вы и сами прекрасно понимаете! — Кастерих крепко пожал Брауэру руку и широким шагом направился к своему автомобилю.

* * *

Утром Брауэр доложил командиру о готовности батареи к открытию огня. Солдаты сидели на своих местах, вполголоса переговариваясь.

Унтер–офицер Хаук припал к прицелу. Вдали разгорался удачно имитируемый пехотой «бой». Раздавались выстрелы из карабинов и пулеметно–автоматные очереди, и все это заглушал грохот артиллерийской канонады. Неподалеку от ОП расположились радисты и телефонисты.

— «Волга»! Здесь «Одер»! «Волга»! Здесь «Одер»! Как слышите меня? Прием! — доносилось оттуда. А затем: — Товарищ унтер–лейтенант! Связь установлена.

В серое небо взлетели цветные ракеты. И вдруг земля вздрогнула от мощного взрыва. В уши ударила тугая воздушная волна. Со стенок окопа посыпалась земля.

Артиллеристы бросились по своим местам. Когда прозвучал второй выстрел, артиллеристы уже знали, что первый дивизион открыл по «противнику» огонь.

Хаук поговорил с новичками, которые впервые оказались на боевых стрельбах, успокоил их.

Унтер–офицер посмотрел на Дальке, который сидел на ящике со снарядами, уставившись в землю. По виду Дальке можно было подумать, что его одолевают какие–то сомнения. Хаук понимал, что сейчас он уже ничем не сможет помочь Дальке.

Часы показывали половину одиннадцатого. Десять минут назад с КП вернулся Бауман. Он получил приказ уничтожить опорный пункт «противника». С заданием он справился блестяще. Расчет второго орудия ликовал.

Хаук еще раз посмотрел на Дальке. Штабс–ефрейтор выкурил сигарету и, бросив окурок на землю, энергично встал. Поставив правую ногу на ящик со снарядами, он стер с него крестики, нарисованные мелом.

* * *

В 12.00 была объявлена танковая тревога. Расчету первого орудия было приказано подавить НП «противника». Хаук принял решение подавить цель из 76–миллиметровой пушки, которая обладала большей подвижностью, чем гаубица, да и скорострельность у нее была выше.