Скотт Брэдфилд - Хорошая плохая девчонка

Так или иначе, мне нужно выбираться отсюда.

Прежде чем взять мое письмо, надзиратель Фрогал дотронется до меня жестом, призванным выразить крайнее сочувствие и абсолютно лишенным какого бы то ни было сексуального подтекста. Такие жесты обычно выказывают сострадание и человеческое тепло. Но надзиратель Фрогал будет находиться под орлиным взором палача. Он не обладает привилегиями свободного передвижения, как мой старый друг надзиратель Харрисон.

Но это не означает, что он не мужчина.

«Все, что захочешь, Ла». На его глаза навернутся слезы. У меня в глазах тоже будут слезы. Я буду знать, что вынуждена уйти и что надзиратель Фрогал не сможет остановить меня. Возможно, кому-то придется пострадать во время моего ухода, но это зависит не от меня, а от моего возлюбленного. Надеюсь, что надзиратель Фрогал не пострадает. Но я не смогу ему помочь, если так случится.

Мой избранник очень сильно меня любит, и он не позволит никому причинить мне страдания.

«Спасибо, надзиратель Фрогал. Вы и так много для меня сделали. Спасибо за то, что согласились отнести письмо профессору Реджинальду. И спасибо за то, что поместили Коринну в одиночную камеру на сегодняшний день. Ей так будет легче. Мне тоже от этого легче. Если вы понимаете, о чем я».

Но надзиратель Фрогал не поймет, о чем я говорю. Он так ничего и не поймет. Он будет продолжать смотреть на меня. Он будет смотреть на меня так, как мужчина смотрит на женщину, когда уже ничто не может им помочь.

«Все что угодно, Ла», — скажет он мне. Он снова до меня дотронется. Это будет более краткое прикосновение, но гораздо более интимное. Даже палач вскинет глаза на нас.

Это прикосновение будет значить все для надзирателя Фрогала и не будет значить ничего для меня. Я ухожу со своим возлюбленным. У меня есть гораздо более важные вещи, о которых мне нужно позаботиться.

«Я знаю, надзиратель Фрогал, — отвечу я ему. — Это не вы послали меня на смертную казнь за преступления, которых я не совершала. Это великий штат Техас. Хотя я, честно говоря, не вижу, что в нем такого великого. Ведь они лишают четырехлетнюю девочку своей мамочки».

«Ты знаешь, — молвит он мне. Он не может больше ничего прибавить к этому, потому что за нами наблюдает палач. — Ты всегда будешь это знать. И я тоже всегда буду это знать».

А потом он уйдет вместе с моим письмом. Он передаст его профессору Реджинальду. По дороге он будет думать обо мне.

Время бежит все быстрее и быстрее, и я тоже убегу вместе с ним, как только захочу. Но прежде должна дать тебе два маленьких наставления.

Во-первых, хотя я, конечно, не хочу вмешиваться и вообще это не мое дело, но твоим возлюбленным может оказаться некто Оливер Крэнстед, который жил в Форт-Уэйн, штат Индиана, когда был маленьким мальчиком. Он чуть-чуть старше тебя по возрасту, так что, когда вы встретитесь, он уже будет гораздо представительнее и интереснее тех твоих ровесников, с которыми ты, возможно, сейчас встречаешься, и к тому же он должен знать толк в женщинах. Я сама помогла ему в этом вопросе и давала подходящие его возрасту советы.

Только держись подальше от его отца, похоже, он темная лошадка.

Во-вторых, если во снах к тебе приходит Длиннолицая Ведьма, то не бойся ее. Она будет пытаться преследовать тебя повсюду, даже в самых тайных уголках. Она может выскочить из твоего шкафа ночью, с растрепанными волосами, торчащими в разные стороны, как иголки, и начать шамкать своим беззубым ужасным ртом, из которого течет пена. Она будет издеваться над тобой и танцевать вокруг тебя дикие танцы вместе с другими длиннолицыми ведьмами, и ты будешь так напугана, что не сможешь шевельнуть ни рукой ни ногой от страха. Это будет самое ужасное чувство из всех ужасных чувств на свете, и ты будешь пытаться избавиться от Длиннолицей Ведьмы: будешь колоть ее ножами, пинать ее, сбрасывать ее с лестницы, и тебе ненадолго покажется, что ты ее победила. Что ты навсегда избавилась от нее. И теперь она никогда не вернется.

Но она снова к тебе придет. Тебе никогда не удастся избавиться от нее.

Сначала ты будешь пристально вглядываться в темноту у подножия лестницы. Потом ты услышишь ее дыхание. Ты обернешься и обнаружишь, что она стоит за твоей спиной, такая худая и уродливая, и тут ты закричишь и бросишься в темный пролет лестницы, который представляется тебе таким же страшным, как и она сама. Но она опять встретит тебя там и схватит за горло своими костлявыми руками с такими же пальцами. Она постарается заглотнуть тебя как кусок пирога. Ты будешь убивать ее снова и снова, а она будет приходить к тебе опять и опять.