Геннадий Семенихин - Лунный вариант

— Как у всех.

— Не сказал бы. По мнению капитана Каменева, вы и Субботин — лидеры.

— Начальству видней, Павел Иванович.

— Совершенно верно. — Папироска мерцала огненной точкой в густеющих сумерках. — Днем сегодня разговаривал с Сергеем Степановичем. От него вам привет. А самое главное вот в чем состоит. Поскольку вы попали в парашютные лидеры, завтра я снимаю вас с прыжков.

— Меня и Субботина?

— Нет, вас одного.

— Почему?

— Так надо, Алексей Павлович. И это тот случай, когда на ваше «почему» я лишен возможности ответить.

— Странно, — промолвил Алексей. — Значит, мне завтра на аэродром не ехать?

— Нет.

— И чем же порекомендуете мне заняться?

Нелидов притушил недокуренную сигарету, дотронулся до его колена.

— Полезный совет дам, Алексей Павлович. Вам надо отдохнуть, развеяться. Завтра никаких консультаций и теоретических занятий нет. Почему бы не съездить в город. Всего три часа от Степновска, а сколько интересного! Музей с экспонатами чингизхановской и тамерлановской эпох, фрески одни древние чего стоят. Вы же художник. Ну а надоест старина, к вашим услугам — панорамное кино, огромнейшая библиотека. Можете и заночевать, если появится такое желание. Одним словом, завтра с десяти ноль-ноль ровно сутки вы совершенно свободны.

Алексей привык к тем неожиданным вводным, которыми изобиловала жизнь космонавтов. Ответил:

— Хорошо, Павел Иванович. Поеду в город. Тамерлановская старина меня не особенно интересует, а в библиотеку зайти и кое-что по астрономии посмотреть на самом деле не мешает.

— Вот мы и договорились, — одобрил Нелидов. — Я вас больше не задерживаю. Вы, кажется, хотели куда-то идти? Счастливого пути, Алексей Павлович.

Горелов вышел из гостиницы. Правый берег Иртыша уже не просматривался. Последние вечерние купальщики тянулись с пляжа. Он расстроенно посмотрел на светящийся циферблат часов. Нет, к ней он сегодня уже по пойдет. Это попросту неприлично заявляться в десять вечера. В раковине летней эстрады играл духовой оркестр. Звуки медленного танца плыли над улицами городка, в тихом вечернем воздухе далеко разносился смех. «А вдруг она там? — подумал Горелов. — Уложила Наташку и пошла. Неужели ей, молодой и красивой, нельзя пойти? Да если она там появится, одни только космонавты станут в очередь приглашать на танец. Гордая, милая, человечная…» Алеша впервые в жизни и только для нее, для Лиды, подбирал сейчас эти ласковые слова. И в тот же миг от мысли, что Лидия может оказаться на танцплощадке, ему стало не но себе. Какое-то новое чувство сковывало его, мешало быть спокойным. Алеша еще не знал, что это называется ревностью. Но ему страшно хотелось чтобы она обязательно была дома. Он подумал о том, что Наташка уже спит, а два окна другой комнаты выходят на строящийся квартал. Нет, к ней он звонить, разумеется, не будет, но он подойдет с той стороны к дому и посмотрит, есть ли свет в ее окнах. Если она дома, едва ли так рано ляжет спать. Сухой гравий шоссе скрипел под ногами. Медленно и неуверенно Горелов приближался к знакомому дому. Навстречу попалась лишь одна незнакомая пара. Горелов уже стоял под ее окнами, не смея поднять головы, боясь, что Лидия его обнаружит. «Совсем как испанский гидальго, — ругнул он себя рассерженно, — кастаньет и гитары только не хватает. Нет, к черту!»

На противоположной стороне улицы, у недостроенного трехэтажного с пустыми глазницами окон дома чернел силуэт строительного крана. Тонкая стрела упиралась в звездное небо. Алексей с невинным видом направился к нему, перепрыгнув на пути узкую канаву. Испеченная солнцем земля, шурша, поползла с откосов. Он встал под защиту крана и глянул на окна Лидии. Света в них не было. «Ушла», — подумал Алексей грустно. Носком ботинка он поддал земляную насыпь. Послушал, как сбегают струйки земли и с характерным звуком бьются о металл уложенных водопроводных труб. «А чего ты, собственно говоря, хочешь? Чтобы она никуда не ходила по вечерам? Какой абсурд! Она свободный человек, и почему ей нельзя развлечься, выйти из четырех стен квартиры? А может, она решила, что и я на танцах, и пошла туда с расчетом меня встретить? Ведь уже несколько дней он не подавал о себе никаких вестей. Теория вероятности… она бесконечна, — усмехнулся про себя Алексей. — Сходить и мне поглядеть на танцующих? Это же гораздо пристойнее, чем скрываться тут, под краном, как мелкому воришке».

Он уже хотел снова перепрыгнуть канаву и уйти, когда желтый косяк света пронзил темень и осветил узкую улочку города до самой середины. И забилось у обрадованного Алексея сердце: это же ее окна зажглись! Прильнув к холодному корпусу крана, он увидел знакомый книжный шкаф и подаренного им Наташке плюшевого медведя, сидевшего почему-то наверху этого шкафа, и даже единственную фотографию, темневшую квадратиком на стене.