Виталий Кривенко - Экипаж машины боевой

БТР взводного стал на краю спуска в долину, машина Грека отъехала на полкилометра назад и остановилась у какого-то полуразваленного дувала, мы направились к горе и стали у ее подножья, на краю спуска в низину, как и БТР взводного, который стоял напротив, примерно в километре от нас.

В пятидесяти метрах от нас находился овраг, а за ним гора, овраг был небольшой – метров тридцать шириной и примерно десять метров в глубину.

Мы стали думать, как бы нам поудобнее окопаться, – находясь на крайнем блоке, есть такая возможность выбрать, как и где тебе окапываться. Это если находишься где-то в середине, когда рядом располагаются машины комбата или замполита, вот тогда они подъезжают и начинают указывать, где копать, как копать. А наш блок был крайним, обычно на крайние блоки редко кто подъезжает, и поэтому сам себе хозяин, только рацию слушаешь, и на все указания по ней отвечаешь, «да, так точно, понял», а про себя думаешь, – да пошли вы все, – и делаешь по своему.

– Ну что, Хасан, где копать будем? Скоро стемнеет, а еще пожрать надо, – спросил я.

Туркмен спрыгнул с брони и сказал:

– Давай так решим, Урал с Сапогом пойдут ставить ловушки, я буду рыть ямы под колеса БТРа, а вы с Хасаном копайте вон там яму, – Туркмен показал на яму в виде воронки, которая находилась чуть правее БТРа, метрах в двух вниз по крутому спуску в низину, и добавил: – Потом натянем брезент, и будет как в бункере, там и будем торчать.

Мы все согласились с этим предложением, действительно эта воронка была удобно расположена, оставалось только немного ее углубить и бункер готов, а кусок брезента, метра три на три, мы всегда с собой возили для подобных случаев.

– Ладно, Туркмен, так и сделаем, а завтра выкопаем каждый себе небольшие окопчики для отмазки, и можно тут жить, я думаю мы сюда надолго стали, – ответил я Туркмену, и мы с Хасаном полезли в отсек за лопатками.

Урал с Сапогом набрали гранат и, взяв катушку с веревкой, пошли к оврагу устанавливать ловушки, раньше мы натягивали медную проволоку, ее было навалом везде, но проволока эта отсвечивала при лунном свете, и ловушку можно было без труда обнаружить, поэтому мы возили для такого случая веревку. Через несколько минут все были заняты своими делами, мы с Хасаном углубляли воронку, а Туркмен копал ямы под колеса БТРа, у него была для этого случая штыковая лопата, а у нас саперные.

Минут через сорок вернулись Урал с Сапогом. Туркмен уже выкопал ямы и загнал в них БТР. Я взял у него большую лопату и стал копать ей. Яма была уже почти готова, оставалось только подравнять стены и сделать ступеньки для подъема из откоса наверх, к БТРу.

– Ну как, Татарин, все готово, духи не пройдут? – спросил я Урала.

– Не ссы, не пройдут.

– Сколько поставили? – спросил Хасан.

– Двенадцать.

– Завтра покажите нам, где они стоят, а то кто-нибудь, не дай бог, взлетит на воздух. А сейчас хватайте лопаты и копайте, а то мы уже запарились.

Урал с Сапогом спустились вниз и, взяв у нас инструмент, стали копать.

– Я спущусь к огородам и посмотрю, может, там растет какая-нибудь съедобная ху-ня, – сказал Хасан и, взяв автомат, стал спускаться вниз к речке. Я в это время взял открытый цинк с патронами и, вытащив оттуда остатки пачек с патронами, приспособил его к разогреву каши вместо котелка.

Туркмен, вытащив брезент, спустился к Уралу с Сапогом, они как раз заканчивали ровнять стены.

Минут через двадцать появился Хасан, в руках у него был большой пучок какой-то зелени. Туркмен, Урал и Сапог как раз заканчивали мастрячить халабуду.

– Хасан, че за травы ты нахапал? – спросил его я.

– Дурак, это витамины – петрушка, лук и укроп, там этой дряни валом.

– Да ну не пи-ди. Дай посмотрю.

Я глянул на эту траву – укроп и лук среди этой зелени я узнал.

– А это че? – я ткнул пальцем на незнакомую мне траву.

– Петрушка это, калхарь.

– А ее жрать можно?

– Да ты че, ваще тупой, петрушку ни разу не видел?

– Я слышал, что есть такая ху-ня, но ни разу не видел.

– Ну так на, смотри, – Хасан ткнул мне пучком в рожу.

– Дай попробую.

Я оторвал листочек и пожевал его, вкус мне показался каким-то странным.

– Тьфу, камыш какой-то, – я выплюнул остатки петрушки.

– Да ты не шаришь, если ее добавить в пищу, она вкусная.

– Туркмен! – крикнул я.

– Ну, че тебе? – Туркмен направился к нам, за ним подошли Урал с Сапогом.

– Посмотри, Хасан вон травы какой-то припер, говорит петрушка.

Туркмен, Урал и Сапог посмотрели на пучок.