Джонатан Свифт: Сказка бочки. Путешествия Гулливера

Перевод с английского: А. А. Франковский

Вступительная статья: А. Ингер

Примечания: A. A. Франковский, А. Аникст

Иллюстрации: Ж. Гринвилль

В этом томе представлены два самых значительных произведения великого английского сатирика Джонатана Свифта (1667–1745). «Сказка бочки» была написана им в основном в 1696–1697 годах, то есть тридцати лет от роду, это его первый крупный опыт в области сатиры. После нескольких лет безуспешных попыток найти себя в жанре стихотворной оды, Свифт угадал, наконец, свое истинное призвание. В книге дана сатира на все, что Свифт считал устаревшим, изжившим себя или вредным в литературе, науке и религии. Это, в сущности, широкий пародийный и сатирический обзор духовной жизни Англии, да и всей Европы XVII века, в которой автор определяет свою позицию и место. Это — книга непочтительная к признанным мнениям и авторитетам, смелая до дерзости, молодой задор сочетается в ней с удивительным для начинающего писателя мастерством, здесь поистине узнаешь молодого льва по когтям. Но для того, чтобы вполне оценить эту сатиру, надо либо иметь некоторое представление о тех предметах и книгах, которые пародируются, либо постоянно заглядывать в комментарии. Это нелегкое чтение, и, может быть, поэтому «Сказка бочки» менее известна широкому читателю и не в полной мере оценена им.

«Путешествия Гулливера» были завершены Свифтом спустя тридцать лет. И каких лет! Свифт успел за это время побывать у вершин государственной власти Англии, а потом возглавить борьбу против этой власти в Ирландии. Автор «Сказки бочки» знал жизнь преимущественно по книгам, автор «Путешествий Гулливера» изведал ее на собственном опыте. Его вторая книга рассказывает об общественных институтах, созданных человеком, и о том, что такое человек, создавший такие институты, и к чему придут человечество и эти институты, если все и дальше будет продолжаться в том же духе.

«Путешествия Гулливера» мы все знаем с детства, но это не совсем тот «Гулливер», которого написал Свифт. Мы читаем его, как правило, в сокращенных изданиях или даже пересказах, в которых сохранены главным образом удивительные и забавные приключения героя в стране лилипутов и великанов, и воспринимаем книгу как занимательную волшебную сказку. Благодарное воспоминание о книге остается на всю жизнь, но лишь немногие возвращаются к ней в зрелые годы. Для большинства «Гулливер» так и остается в памяти забавной книгой для детей, а ее автор — занимательным рассказчиком и юмористом.

Между тем Свифт в зрелые и поздние годы жизни — фигура трагическая и в литературе Англии и в ее общественной жизни, и сатира его чаще мрачна. Он сам называл свой смех жестоким, и книгу свою он адресовал, разумеется, читателям взрослым.

В ряду великих сатирических имен — Лукиана, Рабле, Вольтера, Франса, Салтыкова-Щедрина у Свифта свой резко очерченный облик. Рабле бичует, не теряя при этом своей могучей жизнерадостности, своего душевного здоровья, зрелище самых злейших недугов человека и общества не убивает в нем неистребимого аппетита к жизни, его смех — от избытка сил. Смех Вольтера язвительней, ироничней, Вольтер тоже не теряет вкуса к жизни, но не оттого, что так уж крепок духом, а оттого, что взирает несколько со стороны на несовершенства жизни человеческой. И он все же не настолько захвачен объектом своей сатиры, чтобы не испытывать при этом удовольствия от собственного остроумия, меткого словца, удачного сравнения. Франс слишком скептичен, чтобы негодовать или страстно бичевать пороки, он взирает на бессмысленное торжище людское из своего кабинета, в котором много редких книг и произведений искусства, и возможность наслаждаться этим интеллектуальным пиршеством, смаковать плоды человеческой цивилизации помогает ему забыть, что многие из них имеют горький привкус. Свифт раздражителен, он ни на минуту не может отвлечься, забыться, ничему не может радоваться и не успокоится до тех пор, пока не изольет сполна всю чашу своей холодной испепеляющей ярости.

В чем корни презрительного сарказма Свифта, его негодования, его подчас почти безысходного пессимизма? В обстоятельствах общественной жизни его эпохи? В обстоятельствах его личной судьбы? Или, наконец, в психологическом складе Свифта-человека? Свифт прежде всего политический сатирик, его жизнь, суждения и творчество неотделимы от социально-политических, национальных и религиозных конфликтов его времени, и вне этого контекста едва ли можно понять его творчество.