— Принято считать, что дерьмо к деньгам.
— Это если во сне, — уточнил Рябчиков. — Наяву – не считается…
Идя на участок, Данилов обобщил в уме опыт, накопленный за последние дни, и пришел к выводу, что работа участкового врача ему не по душе. Не столько делаешь дело, сколько выписываешь бесконечные рецепты, направления, больничные, справки. Пришел, осмотрел и ушел, оставив после себя ворох бумажек. Вроде бы все по делу, вроде бы все по уму, а если вдуматься… Фигня все это, если вдуматься. При таком уровне развития и самой постановке амбулаторной службы не следует удивляться тому, что при более-менее серьезном ухудшении состояния больного немедленно госпитализируют. А как иначе? А иначе никак. И сколько не бегай по участку, не появится в конце дня ощущения, столь привычное на «скорой», что ты сегодня реально, конкретно помог кому-то. Помог, два рецепта выписал и направление на анализ мочи дал.
«Если чем и заниматься в поликлинике, то физиотерапией», — заключил Данилов, радуясь тому, что сделал правильный выбор. — Писанины не в пример меньше, чем у других врачей, за исключением рентгенолога и врача УЗИ. Но рентгенологи и «узисты» – диагностики, а физиотерапевт проводит лечение и видит результаты своего труда, причем в большинстве случаев довольно скоро. Хорошая работа и довольно спокойная. После всего пережитого Данилов начал ценить спокойствие и не находил в этом ничего странного. Каждому периоду жизни соответствует свое душевное состояние, свой настрой, своя система ценностей. Времена меняются, меняются и люди.
— Мы постепенно превращаемся в добропорядочных обывателей, и, надо сказать, что я нахожу в этом свой смак, — не так давно признался Полянский. — С каждым годом мне все больше импонирует Обломов.
— Хорошо хоть, что не князь Мышкин, — заметил Данилов.
— Для мышкинских сумасбродств мне недостает Настасьи Филипповны! — заржал Полянский…
За несколько дней работы выработался определенный автоматизм. Для экономии времени Данилов начинал задавать вопросы сразу же по приходу. Пока снимаешь куртку и моешь руки, можно собрать краткий анамнез и узнать жалобы. Вроде бы три минуты экономии, а помножь три на двадцать – получишь целый час. Другая хитрость – людям в возрасте бесполезно проговаривать кратность приема незнакомых им препаратов. Несколько раз переспросят, а потом все равно попросят записать на бумажке. Лучше записывать сразу, не проговаривая.
Больничные листы и рецепты Данилов выписывал молча, чтобы ненароком не ошибиться, но во время написания вкладыша в амбулаторную карту уже не молчал, а давал пациентам рекомендации по лечению и прочую информацию. Это экономило еще пару минут.
До доктора Кокановой, которая утверждала, что на вызов нельзя тратить более пяти минут, Данилову было далеко, но, если честно, он и не стремился к подобным «рекордам».
Коканова и принимала быстро – запускала в кабинет по двое, одного сажала к медсестре для заполнения талонов, с другим занималась сама. Полными осмотрами она не утруждалась – измеряла давление при жалобах на головную боль, просила открыть рот при жалобах на боль в горле, через одежду пальпировала живот при жалобах на неприятные ощущения в нем. Закончив осмотр, обменивалась пациентами с медсестрой и так же быстро «расправлялась» со вторым. В выписках пациентов, вернувшихся со стационарного лечения, Коканова читала только диагноз и рекомендации. Выписку льготных рецептов на своем участке Коканова организовала самым удобным для себя образом – написал, какие препараты закончились, вложил листочек в свою карту и отдал ее медсестре, не досаждая доктору своими жалобами. Те, кто не досаждал Кокановой, пользовались ее расположением и могли рассчитывать на определенный либерализм в выписке лекарств. Тем же, кто в любом случае желал быть выслушанным и даже осмотренным, Коканова выписывала лекарства очень скупо.
Для тех, кто вызывал для выписки лекарств на дом, у Кокановой был свой алгоритм.
— Я своих льготников выдрессировала, — хвасталась она коллегам. — Во-первых, чтобы вызывали сразу всем подъездом, в один день. Во-вторых, приучила их, что раздеваться на вызовах я не люблю. Ну и в дискуссии я не вдаюсь – встаю и молча ухожу. Ничего, привыкли уже – никто со мной не спорит…
На первый сегодняшний вызов Данилов затратил около минуты.
— Что с больным? — спросил он у женщины, впустившей его в квартиру.
Вызов был к мужчине тридцати пяти лет, повод – температура тридцать девять градусов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу