Андрей Шляхов - Доктор Данилов в Склифе

— А старый снесут?

— Наверное. Только нам ничего не построят, — вздохнула Маша. — Будем в старом здании сидеть.

— Да у нас вроде с пространством все нормально, — сказал Данилов.

— Корпус маленький, — не согласилась Маша.

— На одну реанимацию, три отделения и наш приемный покой – в самый раз.

— Могли бы построить новый корпус и добавить отделений здесь, а не открывать где-то там, в сто тридцать шестой.

— Москва – большой город с огромными транспортными проблемами. Нерационально устраивать один мегацентр отравлений. Лучше рассредоточить отделения по городу. Так пациенты будут быстрее попадать на койку, а это очень важно.

— А вы сами, Владимир Александрович, в сто тридцать шестую уйдете или у нас останетесь?

— Боюсь, что ни туда и ни сюда, — ответил Данилов. — Был у меня на днях не очень приятный разговор с Ромашовым…

— С ним другого разговора и быть не может! Он же Такой Большой и Строгий Начальник!

— И он мне заявил, что мое присутствие в Склифе нежелательно!

— А вы что?

— Думаю. Знаете же поговорку: «Насильно мил не будешь».

— Жаль, если вы уйдете, — вздохнула Маша. — У нас в приемном нормальные доктора почему-то вообще не задерживаются.

— Работа не самая приятная, вот и уходят, — заметил Данилов. — Я тоже не горю желанием годами торчать на приеме.

— А вот мне, Владимир Александрович, наоборот, в отделении не нравится. Там скучно, и лица каждый день одни и те же. Правда, старшей сестрой в отделение я бы пошла.

— Почему?

— Старшая сестра – это другое дело. Белый человек. Ходишь, всех пинаешь, а сама особо не напрягаешься…

— Боюсь, Маша, что у вас превратное представление о плюсах и минусах должности старшей сестры. Это собачья работа. Старшая сестра руководит средним и младшим персоналом, отвечает как за внутренний распорядок, так и за санитарное состояние отделения, получает и хранит лекарства, обучает сестер, затыкает собой все дыры, которые больше заткнуть некем. Разве не приходилось видеть, как старшие сестры на кухню за обедом ездят?..

— Сдаюсь, Владимир Александрович! — Маша подняла вверх обе руки. — Вы меня убедили! В старшие сестры – ни ногой. Только в главные.

— Да там еще хуже…

Приехавшая карета «скорой» помешала Данилову отговорить Машу и от продвижения в главные сестры.

Пациент оказался ветеринарным врачом. А заодно и наркоманом со стажем. Сегодня он в очередной раз решил ввести себе в вену кетамин (средство для анестезии, блокирующее нервные окончания без угнетения дыхания и кровообращения, а также – сильный галлюциногенный наркотик. — Прим. автора), сэкономленный на даваемых в клинике наркозах, и немного превысил дозу. Повезло чуваку. Если бы превысил намного – оказался бы в реанимации или вообще в морге.

— Что-то увлекся я сегодня, — ветеринар-наркоман был хоть и вял, но соображать соображал.

«Увлекся ты давно», подумал Данилов, вглядываясь в расширенные зрачки пациента. Тот смирно лежал на кушетке.

— Не надо было водярой догонять…

— Добрая мысля приходит опосля, — прокомментировал Данилов, измеряя пациенту давление.

— Это правда, — согласился тот. — Давно бы бросил это дерьмо, да больно уж глюки качественные. Причем вижу не абы что, а что хочу…

— Сейчас-то что видите? — спросил Данилов.

— Сейчас вас, доктор, вижу, — пациент повернул голову, — сестру, дверь. Глюков нет, были да ушли…

Голова вернулась в исходное положение.

— А вот на потолке что-то вроде карты Москвы вижу… Только масштаб больно мелкий…

— Давайте я помогу вам раздеться для осмотра, — предложил Данилов.

Пациент покорно дал себя раздеть.

— Собачку или кошечку держите? — поинтересовался он, когда Данилов пальпировал печень.

— Не держу.

— Жаль, — пациент выпятил нижнюю губу, — а то мы с вами скооперировались бы.

«Ты скоро с гробовщиком скооперируешься, — вздохнул про себя Данилов. — Тощий, серый, и печень чуть ли не до мочевого пузыря достает. Тридцать один год, а уже не жилец».

По рукам и ногам ветеринара змеились следы от инъекций, желваки, рубцы, попадались и незажившие нарывы.

— Вот подлечусь у вас – и брошу все! — пообещал пациент. — И с бухлом завяжу, и с ширевом. А чтобы не тянуло – делом займусь. Диссертацию начну писать.

— Правильно мыслите, — одобрил Данилов, прекрасно понимая, что первым делом после выписки пациент начнет бухать и ширяться. Хорошо еще, если прямо в отделении не сорвется…

Данилов ожидал придирок на утренней конференции, но их не было. То ли не к чему было придраться, то ли в отсутствие заместителя директора по лечебной работе никто не хотел этим заниматься.