Морис Бланшо - Ожидание забвение

Две тесно сомкнутые друг с другом речи, словно два живых, но нечетко очерченных, тела.

Она была необычайно доброжелательна. Он ее расспрашивал, она отвечала. Ответ этот, что правда, то правда, ни о чем, помимо вопроса, не говорил, а просто его заключал. Это была все та же речь, возвращающаяся сама к себе, и, однако же, как он отдавал себе отчет, не совсем та же самая; имелась некоторая разница, как раз в возвращении, быть может, и крывшаяся, она многому бы его научила, будь он способен ее различить. Может быть, это разница во времени; может быть, это та же речь. но чуть стертая, чуть обогащенная из-за своего стирания неким особым смыслом, словно в ответе всегда содержалось чуть меньше, чем в вопросе.

«Все ваши речи меня вопрошают, даже когда вы говорите о том, что ко мне не относится». — «Но к вам относится все!» — «Не ко мне. Я же здесь, этого должно вам хватать». — «Да, этого мне должно хватать, но при условии, что я в вас уверен». — «Вы во мне не уверены?» — «В вас, если это были вы». Еще немного — и он бы сообщил ей то, что уже предчувствовал: там, где она была, имелось некое неясное множество, протянувшееся до бесконечности и теряющееся среди бела дня, толпа, которая была не настоящей толпой людей, а чем-то неисчислимым и неопределенным, своего рода абстрактной слабостью, неспособной предстать иначе, кроме как в пустой форме очень большого числа. И однако же она, каковы бы ни были ее отношения с этой толпой, никогда в ней на самом деле не терялась, напротив, навязывала себя с кроткой властностью, которая делала ее более присутствующей и более убедительной.

«Я вижу вокруг вас все, что вы наговорили, — будто некая масса, в которую вас манит влиться, что-то по-своему слабое — слабостью почти отвратительной». — «Я тоже это чувствую. Оно беспрестанно колышется». — «Неужели и в самом деле то, что мы говорим, столь жалко?» — «Боюсь, что жалко, но по моей ошибке». — «Это наша ошибка». — «Да, да, — радостно сказала она, — это наша ошибка».

Сквозь слова еще проходило немного дневного света.

«Когда он вам это сказал?» — «Он мне это сказал?» — «Он же в самом деле сказал вам, что ему нравится быть рядом с вами?» — «Что за чудные слова!» Это привело ее в хорошее расположение духа. «Нет, так он никогда не говорил». И с какой-то диковинной энергией: «Ему не нравилось быть рядом со мной, ему ни с кем не нравилось быть рядом». — «А, это слишком уж громко сказано. Он жил обособленно? Не очень-то любил видеться с людьми?» И прежде чем она воспользовалась возможностью ответить, он подыскал дерзкий вопрос: «Почему же тогда он почти все время оставался с вами?» Она выслушала его речь, не противясь, казалось, чтобы та рядом с ней водворилась. Она пребывала в неподвижности, и он спрашивал себя, долго ли она выдержит, будучи центром подобного давления, но она нашла кое-что получше, нежели этому сопротивляться, и, к его изумлению, сказала ему больше, чем когда-либо, причем так, что это пробудило в нем самом далекое, мучительное осознание: «Да, он почти все время оставался со мной».

Он почти все время оставался с нею.

Давление города: отовсюду. Дома тут не для того, чтобы в них жили, но чтобы имелись улицы, а на них — непрекращающееся городское движение.

«Мы здесь не одни». — «Нет, мы и в самом деле не одни. Разве мы соглашались на одиночество?» — «Одни, но не каждый сам по себе, одни, будучи вместе». — «Мы вместе? Но ведь не совсем, не так ли? Только если могли бы разлучиться».

«Мы вместе? Но ведь не совсем, не так ли? Только если могли бы разлучиться». — «Боюсь, мы и так разлучены всем тем, что вы не хотите о себе сказать». — «Но из-за этого же и соединены». — «Соединены разлученными». Она погрузилась в своего рода воспоминание, выйдя из которого с улыбкой заявила: «Мы не можем быть разлучены, говорю я или нет».

Любя, быть может, в нем — хотя она его за это и упрекала — слишком уж сильную склонность тушеваться перед тем, что она не могла ему сказать.

«Мы же еще не начали ждать, не так ли?» — «Что вы хотите сказать?» — «Что если бы мы смогли сделать так, чтобы оно началось, мы смогли бы с ожиданием и покончить». — «Но так ли уж мы хотим с ним покончить?» — «Да, хотим, только этого мы и хотим».

«Все изменилось бы, если бы мы ждали вместе». — «Если бы ожидание было для нас общим? Если бы мы приобщились к нему вместе? Но мы ведь этого и ждем, не так ли, — быть вместе?» — «Да, вместе». — «Но в ожидании». — «Вместе, ожидая вне ожидания».