Владимир Познер - Одноэтажная Америка

«Я буду делать все, что я могу, пока могу. И если в итоге я буду прав, то все слова моих критиков и хулителей не будут означать ничего. Но если итог будет иным, то даже хор ангелов, поющий мне славу, не изменит ровно ничего».

Из Пеории мы поехали на юго-запад, через штаты Миссури и Канзас, въехали в Оклахому и остановились в самом северо-восточном его уголке, в Майами. Да, да, в Майами, который не имеет ничего общего с одноименным городом во Флориде. Этот Майами совсем крохотный, хвастаться ему особенно нечем, в путеводителе вам сообщат, что его главная улица — очередной Мейн стрит — представляет собой отрезок легендарной трансконтинентальной автомобильной дороги номер 66; именно по этой дороге, еще тогда недостроенной, ехали в 1935 году чета Адамс с Ильфом и Петровым. Строительство было завершено четырьмя годами позже, в 1939-м, когда-то здесь добывали цинк и свинец, потом они кончились и шахты закрыли.

На бензоколонке встретили группу кровельщиков и их работодателя. Ребята молодые, симпатичные, охотно отвечали на вопросы, которые задавал им Брайан Кан из Монтаны:

— Ну, и как вам живется?

— Да как сказать… Так себе, живем у подножья горы, а говно, как известно, всегда катится сверху вниз.

— Понятно. Медицинская страховка у вас есть?

Молча мотают отрицательно головами. Тут вступает в разговор босс, тот, кто нанял их:

— Какая к черту страховка?! Никаких денег не хватит ни у них, ни у меня! Вон при Клинтоне все было шикарно, жили, как люди, а при этом Буше все полетело хрен знает куда. Одни долги…

— Между прочим, — замечает самый активный кровельщик, — нашим сенаторам повысили зарплату на тридцать тысяч долларов в год. А нам уже пять лет не повышают минимальную зарплату. Я хочу спросить, а где мои деньги в этих тридцати тысячах? Где, я вас спрашиваю?

— Ну, — допытывается Брайан, — а вам не кажется, что хорошо бы изменить всю систему здравоохранения, чтобы это все было доступно каждому? Что скажете?

Кровельщики смущенно улыбаются, переминаются с ноги на ногу.

— Да хрен его знает, — тянет один.

— Ладно, — говорит Брайан, — завершите для меня следующее предложение: «Для меня быть американцем, это?..»

— Лучше, чем быть мексиканцем! — выпаливает один под общий хохот.

Живется им явно нелегко, но они не жалуются — и это тоже очень американская черта.

— Майами — потрясающий город, здесь уютно и тепло, здесь мы все друг друга знаем, если ты приезжий и зайдешь в магазин, тебя обязательно спросят, откуда вы, надолго ли к нам, не нужна ли помощь. Вот такой наш Майами, так что приезжайте еще.

Потом все залезли в пикап, помахали нам на прощание и умчались в клубах пыли в сторону Миссури и работы.

Полицейская машина, сев нам на хвост, пару раз предупреждающе взвыла, затем по громкой связи приказали нам остановиться. Патрульная машина остановилась метрах в пяти позади нас. Из нее вышел здоровенный «коп», он не спеша подошел к нашей машине и плотно приложил правую ладонь к заднему стеклу, потом, поравнявшись с правым задним окном и посмотрев на пассажиров, сказал:

— Пожалуйста, джентльмены, положите руки на спинку переднего сиденья. Спасибо. А вы, сэр, — обратился он ко мне, положите обе руки на руль.

Убедившись, что его указания выполнены, он прошел мимо водительского окна, потом повернулся так, что видел и водителя, и пассажиров, и попросил мои права. Внимательно посмотрел, потом участливо спросил:

— Куда держите путь, сэр?

— В Колорадо Спрингс, — ответил я.

— Хорошее место, — кивнул он и продолжал: — Вы превысили лимит скорости на десять миль в час, поэтому, сэр, я выпишу вам штраф, но не буду снимать с вас зачетных очков. Вот и все, сэр, хорошей вам дороги.

Все, что здесь описано, случилось на самом деле, но это была инсценировка, просто нам, приехавшим в Полицейскую академию штата Оклахома, устроили демонстрацию того, как задерживают машину.

— Почему вы прижали ладонь к заднему стеклу? — спросил я.

— Для того чтобы оставить отпечатки своих пальцев, — отвечает лейтенант дорожного патруля штата Оклахома Питер Норвуд, — на тот случай, если что-нибудь случится со мной. Так смогут определить, что я пытался эту машину задержать.

— Ну, а руки на сиденье и на руле, это для чего?

— Я должен увидеть руки всех пассажиров и водителя. Пока не увижу, останусь у заднего окна. Только потом пройду вперед и встану так, чтобы всех видеть.

— А если я сниму руки с руля?