Владимир Познер - Одноэтажная Америка

Вместе с тем мы не уставали удивляться тому уровню комфорта, удобств, с которым сталкивались. Может сложиться впечатление, будто в Америке есть мощный мозговой центр, где светлые головы круглосуточно думают над тем, как сделать жизнь своих соотечественников удобней.

Вот мы едем из Чикаго в маленький город Пеория и останавливаемся у так называемого «rest area» — «зоны отдыха». Это, разумеется, бензоколонка, но кроме того и главным образом это довольно большое здание, в котором предусмотрено абсолютно все. Перед ним — две парковки — одна для грузовиков и автобусов, другая для автомобилей. И еще отдельная парковка для инвалидов.

Подходим с Ваней к входным дверям: надпись предупреждает о том, что:

— За кражи и вандализм будут преследовать и наказывать;

— Курить запрещается;

— Ходить босиком запрещается;

— Ходить без майки или рубашки запрещается;

— Входить с животными запрещается;

— Входить с огнестрельным оружием запрещается.

Входим — в кроссовках, в майках, джинсах, без огнестрельного оружия. Сразу, справа, освещенное изнутри панно-карта: указано место нашего нахождения и как ехать дальше в разных направлениях. Чуть ниже — список мотелей и гостиниц, а также достопримечательности. Здесь же, буквально в двух шагах, углубление в стене — за стеклянной дверцей виднеется какой-то аппарат, и на стене небольшая табличка гласит: «В случае сердечного приступа открыть дверцу, достать и применить аппарат для электрошока». Ваня Ургант поражен — это что же, говорит он, здесь все умеют пользоваться этим?

Далее: умывальники, расположенные на разной высоте — более низко — для инвалидов в коляске и маленьких детей (вообще в Америке во всех местах общественного пользования, от туалетов до автомобильных стоянок и общественного транспорта, учитываются проблемы инвалидов), комната отдыха, душевая и телевизионная комната для водителей-дальнобойщиков, словом, вы не успеете даже задаться вопросом, есть ли здесь то или иное, как обнаружите, что есть. Вот вам из ряда вон выходящий пример: там, где на стене привинчены таблички с надписями, под ними находятся таблички, на которых все это написано брайлем, для слепых.

Далее, несколько ресторанчиков, магазинчиков.

Туалеты мы, по понятным причинам, не снимали, но поверьте мне на слово: и в них все продумано до мелочей, и в них имеется специальный туалет для инвалидов (о чистоте и порядке не говорю, это нечто само собою разумеющееся).

Америка — страна удобств. И в этом она не имеет себе равных нигде в мире.

Приехали в Пеорию. Городок, ничем особенным не отличающийся от сотен и тысяч таких же маленьких городов Америки, если бы не одно обстоятельство.

Где-то в начале XX века кто-то заметил, что если водевиль или бурлеск проходит с успехом на сцене Пеории, ему гарантирован успех в стране в целом. Почему? Этого не знал — да и не знает — никто. Но факт есть факт, и вот родилось выражение: «А это пройдет в Пеории?». Городок стал своего рода испытательным полигоном для проката разных мюзиклов и пьес, там проверяли функциональность своих политических лозунгов различного рода деятели, и, хотя это было давно, и Пеория в меньшей степени остается этаким полигоном, чем прежде, тем не менее…

От посещения Пеории остались в памяти две встречи.

Первая — с Джимом Ардисом, мэром города, который удивил меня не только тем, что фактически работает бесплатно (у него есть свой бизнес), ставит задачу превратить Пеорию в город самого передового школьного образования, ходит и разъезжает по своему городу без всякого сопровождения, ежегодно принимает участие в марафоне, средства от которого идут на поддержку Детской клиники и больницы, которая находится совсем в другом городе и штате (городе Мемфисе, штат Теннесси, о котором будет сказано отдельно); поразил он меня ответом на мой вопрос, что для него является главным в работе:

— Мои приоритеты, то, чем я стараюсь руководствоваться в работе, можно выразить так: однажды твоя жизнь будет оценена не потому, сколько денег ты заработал и сколько у тебя машин, а по тому, как ты повлиял на чью-то жизнь.

Вторая встреча произошла на углу Мейн и Джефферсон стритов, встреча с еще молодым юристом по имени Авраам Линкольн. Ну, не с ним, положим, а его памятником, который стоит там, около здания суда графства Пеории, в честь речи, которая была произнесена здесь будущим президентом США 16 октября 1854 года. Он стоит во весь рост — 193 сантиметра, худющий, опустив обе руки, указывая пальцем на воображаемую черту, проходящую у его ноги: за этой чертой, сказал он в своей речи, нет прохода рабству. Статуя какая-то очень живая, кажется, вот-вот пойдет мерить Пеорию широкими шагами. Брайан подошел, положил руку на плечо Линкольну, потом отвернулся и отошел — он плакал. А я представил себе, как Линкольн заходит к Джиму Ардису и говорит: