— Со мной всё в порядке, еду к тебе, в Озёрное. Я не звонил — думал, ты уже легла. Представь, опоздал на поезд, второй раз в жизни. Потом взял билет на экспресс, зашел ещё в ресторан, вернулся на вокзал — а там на табло «отмена, отмена». До сих пор не верится. Что там говорят?
Стараясь, чтобы и её голос казался ровным, она рассказала то, что узнала из новостей — много жертв, пожар уже нейтрализовали, пути восстанавливают, но поезда пойдут только через несколько часов.
— Да, я уже написал Ирине, чтоб перебронировала мне на самолет, — проговорил Георгий. — Ничего, опоздаю на день, как раз подхвачу Вальтера и поеду с ним. Заодно возьму учредительные по фонду, в сейфе в кабинете, забыл тебя попросить. — Помолчав, он добавил: — Кстати, очень приятно, что ты беспокоишься. Пробок нет. Я буду уже минут через двадцать.
Тревоге, которую она пережила, нужно было как-то перегореть, и Марьяна почти машинально схватилась перебирать свою домашнюю одежду — ночные сорочки, пеньюары, корсажи, зачем-то купленные перед свадьбой в совершенно избыточном количестве. Выбрав, наконец, пижаму и короткий шелковый халат, она поняла, что ещё успеет принять душ. А, выйдя из ванной, слегка нарумянила лицо и тронула карандашом глаза, ругая себя перед зеркалом: «Боже, что я делаю! Зачем, зачем?».
Когда, наконец, подъехала машина, она едва удержалась от желания сбежать вниз, чтобы встретить мужа у крыльца, обнять прямо при прислуге, как делают любящие жены в сентиментальных кинороманах. Всё же она спустилась в холл.
Георгий вошел с дорожной сумкой, в замшевом пиджаке поверх легкого джемпера, в светлых мокасинах и с каким-то помолодевшим, залихватским лицом. По его виду Марьяна поняла, что он изрядно пьян.
— На заборе за блок-постом вот такими буквами написали: «Кончай бухать, займись делом!». Кто там строится, не знаешь? — спросил он, поднимаясь вслед за ней в спальню. — Я выпил в машине полбутылки коньяка, но тут ещё осталось. Ты не против?
В спальне, разлив коньяк, он подошел и взял её за руки.
— Честно сказать, раньше не верил в такие истории. Ты очень сексуальная в этой пижаме. Хочешь, сделаю тебе массаж ступней?
— Нет, — быстро ответила она и хотела высвободиться, но Георгий с силой привлек её к себе. Когда он нашел своим ртом её губы, она почувствовала острую слабость, но всё же снова попыталась отстраниться, повторяя:
— Зачем это? Ты понимаешь, что ты делаешь?
— Всего лишь собираюсь заняться любовью со своей женой, — заявил он, продолжая настойчиво подталкивать Марьяну к кровати. — Нужно же ознаменовать мое чудесное спасение и возвращение к новой жизни.
— К новой жизни? — совсем теряя над собой власть, пробормотала она.
— Как Феникс из пепла. Или Осирис, разрубленный на части.
Больше не в силах сопротивляться, Марьяна позволила уложить себя на постель. И, поддаваясь его натиску, подумала, что обещание новой жизни ещё может возродить её почти умершие надежды, как возрождались упомянутые им боги и персонажи легенд.
Когда всё закончилось, прикрыв в изнеможении глаза, ощущая приятную пустоту внутри себя, чувствуя, как Георгий ласково треплет и накручивает на пальцы её волосы, Марьяна вдруг нащупала где-то в уголке сознания помеху, крадущую полноту этого неожиданного счастья — как горошина под периной или камешек в туфле. Тогда она вспомнила про флакон, который дала ей гадалка и который она так и не достала из сумки. И тут же подумала, что обещание ведьмы всё же сбылось.
Конечно, это было всего лишь совпадение, но теперь она не могла отделаться от мысли, что настоящей причиной взрыва была не злая воля террористов или неких политических сил, а её жадное желание вернуть себе то, что принадлежит ей по праву.
— Ты что-то хотел мне сказать? — осторожно напомнила она, садясь на постели и прикрывая грудь простыней.
— Сказать?
— Про новую жизнь, которую мы теперь должны начать.
Георгий посмотрел на неё и совершенно невпопад спросил:
— Может, нам попробовать завести ребенка?
Она ожидала услышать совсем не это. Ей тут же пришло в голову, что его внезапная вспышка страсти была вызвана не возвратившимся чувством, а какими-то практическими соображениями. Тут же она почувствовала стыд своей наготы перед ним и начала одеваться, вытаскивая из складок простыней свою одежду, нервно отвечая:
— Не знаю. Это слишком серьезный шаг. Я не готова обсуждать это сейчас. Мне нужно в ванную.
Георгий поймал её за рукав пижамы.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу