Дмитрий Правдин - Записки районного хирурга

— А вы ничего не путаете?

— Нет, да вы у Иры спросите, она сегодня сутки дежурит. Позвать?

— Не надо, я вам верю, — протянул я. — Итак, что получается? На работе он — внимательный вежливый врач, хороший хирург, а в быту — пьяница и дебошир. Так?

— Так, Дмитрий Андреевич! И что вы намерены предпринять?

— А что я могу сделать?

— Ну, убрать его, к примеру, из операционной.

— Анастасия Андреевна, а на каких основаниях? Подойти и сказать, мол, снимаю тебя с операций и шуруй в поликлинику, потому что наша медсестра видела вас пьяным в выходной день, и как вы бомжа били? Так я, по-вашему, должен сделать?

Старшая сестра промолчала.

— У вас есть конкретные претензии к работе Минусинского?

— Конкретно к работе — нет!

— Тогда все. Я вас выслушал, будут замечания по работе — приходите снова.

Старшая сестра ушла, а я задумался: «Неужто Вольдемарыч и вправду такой двуличный или наговаривают злые языки? Меня, помнится, тоже в свое время зверем окрестили. Нет, надо во всем разобраться!»

Работа захватила нас, поток больных усилился, и вопрос о Вольдемарыче отодвинулся на второй план, если не исчез совсем. Оперировали мы много и на редкость удачно. Минусинский поражал своей безукоризненной техникой. Вскоре у него завязались нежные отношения с одной из медсестер отделения, незамужней Лидочкой.

В отделении было много и других симпатичных незамужних медсестер, причем бездетных. А Вольдемарыч воспылал внезапной страстью к Лидочке, в одиночку воспитывающей двоих малышей, но владеющей шикарной четырехкомнатной квартирой, доставшейся ей в наследство от бабушки. Злые языки утверждали, что Минусинскому нужна жилплощадь, а не ее хозяйка. Лучше жить в отдельной квартире, чем в комнате в общежитии с одним туалетом на этаже.

Первые симптомы нечистоплотности обаятельного хирурга обнаружил как раз я. Как-то зайдя в процедурку, я увидел на столе пакеты с кровью.

— Кто переливает кровь? — спросил я у постовой медсестры.

— Доктор Минусинский!

— А он провел пробы на совместимость?

— При мне не проводил!

Прежде чем перелить кровь, необходимо провести пробы на совместимость группы и резус-фактора. Это даже не обсуждается. Нарушение этого правила — тягчайшее профессиональное преступление. Да, известна группа донора, она пишется на пакете с препаратами крови; известна группа реципиента; но проба на совместимость — обязательна! Без нее врач не имеет права переливать кровь, это в нас вдалбливают еще в институте.

— Где Минусинский?

— Кажется, в палате.

— Позовите его.

Появился Вольдемарыч:

— О, шеф! Что случилось, будет операция?

— Пока нет. А скажи-ка мне, Петя, это ты кровь затеял переливать?

— Я, у Думбадзе из второй палаты ранение печени, гемоглобин низкий, решил восполнить, а что?

— А ты пробы на совместимость проводил?

— А как же!

— А покажи мне, где пробирка с его сывороткой?

— В холодильнике, — слегка побледнел Минусинский.

— Ну, неси.

Вольдемарыч исчез и через пару минут появился снова.

— Дима, ты знаешь, сыворотки Думбадзе нет. Может, медсестра вылила?

— Я ничего не выливала! — заявила медсестра.

— Петя, как можно вылить то, чего там никогда не было?

— Как не было? Я же сам совмещал!

— Петя, вчера ночью, когда я оперировал Думбадзе, мы ему кровь на совместимость не брали, потому что выполнили реинфузию. Когда собственную кровь переливают, пробу на совместимость не берут. А ты этого не видел, так как мне Степа ассистировал.

— Ну, значит, сегодня утром взяли.

— И утром не брали. Я не просил, и ты тоже, процедурная медсестра подтвердила. Петя, ты соврал мне!

— Дима, ну прости! Знаешь, заработался, туда-сюда! Из головы вылетело! Ну какая разница, делал пробу, не делал? На этикетках же группа стоит!

— Ты что, глупый? Это же преступление!

— Ну, сразу и преступление?

— Петя, да! Это преступление! А не зайди я сюда, ты бы еще протокол переливания заполнил, где указал, что пробы выполнил. А это еще и подлог документации!

— Слушай, ну не кипятись! — попытался успокоить меня Вольдемарыч. — Виноват, сейчас все исправлю. Я, между прочим, твоему больному кровь хотел перелить, ты же его оперировал!

— Моему? Он что, мой личный? Ты, кажется старший ординатор, а я, напомню тебе, освобожденный заведующий! Не хочешь в стационаре работать, иди на прием в поликлинику!

— Ну все, разошелся! Я же пошутил! Что из мухи слона делать?

— Петя, больной не слон, а кровь не муха!