Рамон Фолк-и-Камараза - Зеркальная комната

Не так давно за стеклом горки появилось красивое муранское стекло, доставшееся в наследство от тети Розины, но рядом с ним прежние обитатели кажутся еще более убогими.

Тем не менее горка — предмет восхищения домашних и гостей. Временами я думаю, что сделал благое дело, создав коллекцию, экспонаты которой вызывают лишь одно жгучее желание — скорее разбить их на мелкие кусочки. Раньше, когда не было горки, натыкаясь на какого-нибудь из этих уродцев в ящике стола, я испытывал такое отвращение, что спешил поскорее закрыть его. В конце концов пришла пора выбирать: либо расколотить их, либо в порыве вдохновения собрать воедино и выставить на всеобщее обозрение, посчитав, что в этом сборище монстров есть нечто забавное.

Именно подобные соображения, как я понял, листая рекламные проспекты, заставляют специалистов в области интерьера, а также опасных дилетантов набивать дома разнообразной рухлядью, битыми черепками и прочими «изысками», так что несчастный обитатель подобного жилища шагу не может ступить, чтобы не наткнуться на странные предметы вроде табурета, сидя на котором доят коров, разбитого корыта, допотопной мясорубки или огромного обветшавшего манекена.

Еще хуже, когда некоторые «умельцы» придумывают для старых вещей, мягко говоря, неожиданное применение: колесо телеги превращают в стол или в люстру, духовку для выпечки хлеба — в бар для спиртного, в ларце новобрачной хранят магнитофон и т. д. Если бы прежние владельцы этой рухляди рискнули бы воскреснуть (чего я им искренне не советую), они бы отправились в мир иной вторично, увидев, как изуродовали их собственность.

Каюсь, я тоже не смог побороть искушение и дважды последовал примеру «умельцев». В первый раз попросил нашего работника в Вальнове достать мне колесо от старой телеги, огромное, обитое железом. Не зная, зачем, собственно, оно понадобилось, я внушал себе, что спасаю изделие старинного, исчезающего промысла. Так или иначе ценное колесо докатили до дома с большим трудом, тяжеленное и здоровое, оно казалось гораздо больше, чем раньше, рядом с телегой и лошадью (так бывает с некоторыми покойниками, которые в гробу выглядят куда больше, чем при жизни).

Колесо прислонили к западной стене дома, дети сначала проявили к нему большой интерес, но через несколько дней он угас. Адела благоразумно промолчала. Другая на ее месте непременно возмутилась бы и разразилась гневной тирадой, вроде: «В этом сумасшедшем доме недостает только колеса! Мало здесь хлама!» Но Адела молчала. Она знала, что время нас рассудит.

Вскоре стало ясно: в доме появился опасный, затаившийся враг, и пребывание его здесь добром не кончится. Малыши норовили лазать по спицам, и, испугавшись, что колесо упадет и придавит кого-нибудь, я выбегал из дома и спешил спасти своих детей от верной гибели. Запасая дрова на зиму, мы обнаружили, что в сарае уже нет места, поэтому пришлось откатить колесо в сторону, сложить дрова возле стены, а потом вновь прислонить его к поленнице.

Между тем в голову мне приходили различные любопытные идеи. Например, превратить колесо в стол на шесть персон и установить его под навесом в саду. Правда, придется кое-что переделать… Однако, всесторонне обдумав проект, я понял: колесо будет лишь незначительной частью крупного сооружения, придется не «переделывать», а все делать заново, в общем, овчинка не стоила выделки. Но я не успокоился и стал искать колесу новое применение: что, если приделать к стене крепкий крюк и повесить его туда? Получатся солнечные часы, «такие оригинальные»! Надо только смастерить специальную пластинку, отбрасывающую тень под нужным углом, и сделать разметку — ничего страшного, обычные нарезки на ободе. Вдохновившись этой идеей, я извлек из дальнего угла библиотеки пыльный трактат о солнечных часах и целыми днями готовил макеты, изучал замысловатые чертежи, вычислял угол между горизонтальной и вертикальной плоскостью и пытался определить доступными мне способами точные координаты стены, где собирался повесить часы.

Колесо между тем продолжало гнить под открытым небом. А Адела продолжала молчать.

И каждый раз мы отправлялись за дровами только вдвоем, чтобы избежать катастрофы и жертв среди мирного населения.

Наконец мне удалось построить макет часов, показывавших время более-менее точно, однако мой «квадрант» оказался вытянутым и продолговатым, что находилось в полном несоответствии с формой колеса.

В один прекрасный день трактат вернулся на свое законное место в библиотеку.