Джоан Барк - Хризантема

Дойдя до салона красоты, она толкнула дверь и вошла. На звон колокольчика вышла хозяйка — из той самой комнаты, где когда-то помогала Мисако надеть кимоно и где окончательно выплыла наружу неверность Хидео. Мисако вздрогнула от неприятных воспоминаний.

— Маа! Имаи-сан, как я рада вас снова видеть! Давненько вы у нас не появлялись… — разразилась хозяйка потоком слов.

Залившись краской, Мисако не знала, что ответить. Внезапно прогулка по родным местам показалась ей ошибкой.

— О, простите! — поклонилась она, пятясь к выходу. — Вы, наверное, заняты… Просто я шла мимо и подумала, что неплохо бы помыть волосы и причесаться. Не беспокойтесь, я приду в другой раз.

— Что вы, что вы, — засуетилась женщина, — я вот-вот закончу. Оставайтесь, подождите немного.

Мисако уселась на дешевый пластиковый стул поближе к вентилятору. Глянув на часы, она взяла со столика журнал и стала рассеянно пролистывать. Опять пишут про Сатико… Она вздохнула.

— Извините, еще пара минут — и все, — улыбнулась хозяйка, выглянув из-за двери.

Наконец она проводила клиентку к двери, рассыпаясь в комплиментах:

— Вы выглядите очаровательно! Ваша фигура просто создана для кимоно, что за плечи! Просто великолепно… — Одернув передник, она поправила волосы и повернулась к Мисако. — Маа, какая вы свеженькая, как помолодели! Я слышала, вы преуспеваете.

Садясь в кресло и наклоняя голову над раковиной, Мисако усмехнулась. Хозяйка прекрасно понимала, что от нее требуется информация, и сама напрашивалась на разговор. Оставалось лишь поддержать тему.

— Правда? А от кого слышали?

Намочив волосы теплой водой, женщина принялась втирать в них шампунь.

— Ну, вы знаете, ваша бывшая свекровь человек очень эмоциональный. Она так расписывала здесь, какую кучу денег вы получили при разводе, вот я и подумала… Вот и прекрасно! Я-то знаю, чем занимался ваш муж, когда…

Она продолжала щебетать, но Мисако интересовала совсем другая тема. Промыв волосы, парикмахерша пересадила ее в другое кресло перед большим зеркалом.

— У вас очень удачная стрижка, — снова начала она. — Наверное, в дорогом салоне делали, где-нибудь в Харадзюку?

— Да, — беспечно ответила Мисако, — возле офиса.

— О да! Я слышала, вы теперь работаете у той знаменитой модельерши. Вот ей повезло!

— Она очень талантлива. — Мисако взглянула на лицо женщины в зеркале. — Скажите, как поживает моя бывшая свекровь?

— Все жалуется на больное колено, говорит, пришлось даже перенести спальню на первый этаж, чтобы ночью не спускаться в туалет по лестнице. Ей так больше нравится…

— А соо… — Улыбнувшись про себя, Мисако вспомнила утреннее пари. — Ну что ж, старость не радость.

— Да, вы правы. Она иногда выглядит усталой, потому что младенец не дает ей спать по ночам. Недавно приносила показывать свою маленькую внучку… Впервые вижу такую заботливую бабушку.

— А соо! У них родилась девочка?

— Разве вы не знали? — оживилась хозяйка. — У них близнецы! Представляете, мальчик и девочка! В прежние времена такое считалось дурным предзнаменованием, но теперь ведь мало кто верит в приметы…

Продолжая трудиться над прической, она рассказала, как давно, в начале века, в одной благородной семье в один день родились мальчик и девочка.

— Мальчика воспитывали как принца, а девочку тайком отправили в храм в Киото, чтобы она стала монахиней. Теперь она уже совсем старая, настоятельница монастыря. Лицом — ну точно как брат. Одна моя знакомая говорит, что видела ее своими глазами, но я не очень верю… Правда это или нет, но суеверия на самом деле иногда калечат жизнь. Даже в наше время многие верят, что женщины, рожденные в год Огненной Лошади, убивают мужей, и не хотят на них жениться. Если так, то семья Имаи еще натерпится от этой крошки, но пока бабка на нее прямо не надышится. Вы знаете, она каждую ночь берет ее к себе в постель!

— Вот как? Интересно… — Мисако встала, рассматривая затылок с помощью ручного зеркала. — Спасибо, очень хорошо получилось, мне нравится.

— Заходите почаще! — поклонилась хозяйка салона красоты. — Я всегда рада поболтать со старыми клиентами.

Поскольку Тэйсин, судя по всему, не нуждался в материнской опеке Кэйко, она стала уделять больше внимания молчуну Конэну. Началось с прыщей, которые высып а ли на щеках у молодого человека все обильнее и стали кровоточить. Кэйко забеспокоилась и попросила у мужа какое-нибудь лекарство. Доктор Итимура велел мыть лицо несколько раз в день антисептическим мылом и дал специальный лосьон для высушивания прыщей, от которого лицо монаха делалось белесым, словно напудренным.