Светлана Эст: Сага о солнечном береге

За участие в рекламной компании болгары, окопавшиеся в агентстве «Пилот», заплатили в долларах, и, если Янка и беспокоилась, то только о том, где еще добыть денег, чтобы внести последний из взносов. Как всегда ее выручил Игорь, в каком было редкое качество: надежность. Русские славятся надежностью, правда, только танки. В субботу ночью Стылов пришел к Яне домой без предупреждения:

— Тебе платить на следующей неделе. Я деньги принес.

— В долг, — сказала Яна, целуя Танков в башню, для чего ей пришлось встать на цыпочки.

— Ка-а-кие мы щепетильные. А взять и не моргнуть — слабо вам, Яна Никитична? Гордыню свою смирить? Или Добрыню? Никитича? Люблю одинаковые словечки: они у меня путаются.

— Телефон же взяла, — успокоила его Янка. — А ты чего так поздно? Маму разбудишь. …Ладно, проходи в мою комнату, только без шума.

— Батя завтра по «утрянке» построит бедную семью и отконвоирует на фазенду, — сказал Игорь, и Яна еле-еле сдержала смех, услышав, что семья «бедная». В НАШЕМ СУПЕРМАРКЕТЕ ВЫ МОЖЕТЕ КУПИТЬ ВСЕ, ОТ ИГОЛКИ ДО МАШИНЫ, ВКЛЮЧАЯ ИСТРЕБИТЕЛЬ «МИГ-29».

— Фонтаны у него сделаны — нужно ими любоваться, — объяснил Игорь, по какой причине спешка. Насколько Яна знала крутой нрав его отца, за неподчинение он мог расстрелять единственного сына на месте, как дезертира, из своего табельного оружия.

В комнате они, обнимаясь, уронили со стеллажа несколько книг, поэтому Яна сходила и успокоила маму, что это не артиллерийский обстрел, а Танки-с-тыла. Вернувшись, она стала собирать книжки с ковра. КОВРЫ СО ВСЕГО СВЕТА. СКИДКИ НА ЛЕТО. МАГАЗИН «АЛЛАДИН».

— Ро-берт-Бернс, — по слогам прочитал Игорь, демонстрируя Яне свои достижения в предпоследнем школьном учебном году.

— Бёрнс, — поправила Яна.

— Интеллигентный человек должен отличать Гоголя от Гегеля… — начал «выделываться» Игорь.

— Этот анекдот с бородой. ПАРИКМАХЕРСКАЯ «ПРЕСТИЖ»: ПОБРЕЕМ ЕЖА И ПРИЧЕШЕМ МОРЖА.

— А Бернса от Бёрнса отличать — это маразм какой-то! Или снобизм?

— Или оргазм?

— Люблю одинаковые словечки, — засмеялся Игорь.

— Перестань грохотать! Мама опять проснется.

— Слушай, Ян, а когда мы с тобой двинем по «загранкам»?

— По-моему, ты каждый год с родителями ездишь. Это у мамы хрустальная мечта — Испания. «Несбыточная», — как она говорит. У тебя вот есть несбыточная мечта?

— Самому написать сочинение…

— Фи!

— …На эсперанто. …Ну, что поделать, если нет у меня несбывшейся мечты. У меня есть сбывшаяся, — сказал Игорь, и легонько притянул к себе Яну. На сей раз они уронили пластмассовый кювет с крупными сизыми сливами, раскатившимися по комнате, и Янка решила, что сливы нужно съесть, чтобы не пришлось собирать их снова. ФРУКТЫ МОЛДОВЫ — БУДЬТЕ ЗДОРОВЫ!

— Посадишь на фазенде, — стрельнула Яна в Игоря сливовой косточкой. — Каждый человек должен построить дом, вырастить сына и посадить дерево.

— У бати свое толкование: «…вырастить сына так, чтобы его не посадили». Я на батиной казенной «Волге» въехал в «жигуленок» директора своей прежней школы — примерно, на три четверти. На физкультуру опаздывал. Батя ремонт оплатил, но и документы на всякий случай забрал.

— А наши девчонки все гадали, как ты в гуманитарном классе очутился. Думали, что это новый способ «закосить» от армии.

— Армия у меня — на дому. …Тебе хорошо: у тебя отца нет.

— Это тебе хорошо, что он у тебя есть, — сказала Янка. — Можно подольше не становиться взрослым. …Черт, я же забыла ксерокопию паспорта в «Пилоте», ту, где мне 22 года.

— Перевести вас через дорогу, старушка?

— Сейчас по шее получишь, «пионэр», — пообещала Яна и поскорее стукнула Игоря, пока он еще лежал на ковре, собирая сливы — иначе ей было не дотянуться. Потом Танки требовал, чтобы она подула, где у него «бобочки», и поцеловала, поэтому ушел он только под утро.

Когда на другой день Янка приехала в агентство, чтобы сдать господину Петеву оставшиеся у нее наклейки и забрать ксерокопию паспорта, болгарин оказался в бегах. Но художник-оформитель, хмурый парень в черном рабочем халате, измазанном масляной краской, сказал, что он скоро придет, и продолжил творчески самовыражаться перед рекламным щитом с карандашной разметкой «ПЕЧАТИ» и, мельче, «И ШТАМПЫ». Больше в мастерской агентства никого не было, не считая незаметной тетеньки из отборочной комиссии, которая сидела перед включенным компьютером.

— НЕ ПРИНЯТО ГОВОРИТЬ ШТАМПАМИ, НО ШТАМПЫ МАСТЕРСКОЙ «ПЕЧАТИ И ШТАМПЫ» ГОВОРЯТ САМИ ЗА СЕБЯ, — сказала Янка, разглядывая щит.