Жан Эшноз - Полночь

Париж. 11 часов 45 минут. Шестой этаж красивого жилого дома. Три окна выходят на бульвар. Люси Седра снимает трубку и набирает виллу. Никто не отвечает. Она упорствует. Все равно не отвечает. Она подозревает самое плохое. Так принято говорить.

Она не может вообразить, что Поль способен отправиться на прогулку. Один или в сопровождении. В сопровождении кого? Она думает, что он сдержал слово. Если больше не отвечает, значит, сделал то, что решил.

Ему обещали мучительный конец. Он хотел знать. Ему ответили. И теперь он знал. И, зная, не хотел смирно дожидаться. Вполне понятно. Она поняла.

Тем не менее обиделась, что он ее отстранил. Ее, жену, спутницу всей его жизни. Ей предстояло перенести не только эту утрату. Но и жестокое испытание. Не быть рядом с ним.

Но она поняла и это. Никому не нравится, что за ним наблюдают, когда все из рук вон плохо. Ненавистно быть предметом жалости. И особенно ужасно видеть, как из-за вас страдает другой, которого вы любите.

В любом случае. Теперь она чувствовала, что вольна действовать. Вновь сняла трубку и позвонила в АТК, Атлантическую таксомоторную компанию. Напыщенные социальные соображения, скрывающие за собой существование одного-единственного экипажа. Все же «мерседеса» с кузовом «универсал». И старого больного держателя лицензии, которого подменял его сын. Молодой, довольно развязный парень. Хулиганистый, но вежливый.

Сын был за рулем. Ответил отец. Алло? Алло? Да? Да, сказала Люси. Добрый день. Мне нужна машина к поезду в 15:45. Это очень важно. Очень срочно. Это возможно?

Конечно, ответил старик. На какое имя? Мадам Седра. Куда? Вилла «Лазурные струи». Ясно, сказал старик. Вот, все в порядке. Зарегистрировано. Мадам Седра. 15:45. «Лазурные струи». Можете на меня рассчитывать. Машина будет вас ждать.

Но не поезд. Он отходил через четверть часа. Она жила рядом с вокзалом, и тем не менее. В обрез. Только бегом. Она побежала. Набросила куртку, подхватила у дверей сумку и побежала.

Недолго. Не привыкла. Быстро запыхалась. Закололо в боку. Отсутствие тренировки. Ничего удивительного. Люси не из тех, кто бегает трусцой, оставляя в кильватере запах крема от старения. У нее и без того хватало забот.

Но не было билета. Она вскочила в поезд без. Вбегая на перрон, подняла голову. Расписание отправлений гласило: 12:15. Платформа 8. Часы показывали 12:13. На билет нет времени. Заплачу в поезде. Вскакиваю внутрь.

Поль пребывал в восхищении. Ему никогда не приходилось сидеть в машине с откидным верхом. Настоящей, спортивной. С мощным, шумным мотором и хорошенькой дамой за рулем. Не доводилось ездить в открытой машине. И следовательно, ощущать, как пробегает по черепу встречный ветер. Вольный ветер, согретый ясным августовским солнцем. Нежный бриз, полный запахов, собранных среди верхушек сосен. Не только. Вровень с землей пожинаешь уйму запахов. Растений вперемешку. Диких, душистых и прочих. Всевозможных цветов.

Его прогуливали на природе. Он хорошо себя чувствовал. Нигде или почти нигде не болело. Немного онемели члены. Похоже на окоченение, но ничего страшного. Только вот пловчиха почти тут же объявила, что должна.

Я должна сделать крюк и заехать к себе, сказала она. Нужно предупредить мужа. Чтобы не беспокоился. Я не говорила ему, что собираюсь вас проведать. Когда я уходила, он спал. Возможно, ему понадобится машина. Он будет рад вас видеть. Я рассказала ему о вас вчера вечером. Вы увидите, он очень мил.

Не сомневаюсь, подумал Поль. Я тоже мил. Но не уверен, что он это оценит. Да и я, впрочем, тоже. Уж слишком хорошо, надо полагать, сложилось. Она и я. Такое не могло продолжаться. Наверняка так оно и есть. Но в конце концов. Не будем жаловаться. Так уж получилось. У нее есть муж. У меня Люси. Ну и ладно. Не будем сопротивляться. Езжай к мужу. Поехали. Она: Вам это неприятно. Он: Отнюдь.

По правде говоря, ему было наплевать. И так хорошо. Там, где он был. В этой машине. Откинув затылок на подголовник. Глазами в проплывающем среди деревьев небе. Без особого риска можно предположить, что вот так ему и хотелось бы все кончить. Здесь, рядом с этой женщиной.

Зная, что вот-вот они окажутся уже не одни. Он уже не отрывался. Повернул голову и не отрываясь ее рассматривал. Красивый профиль. Нос чуть с горбинкой, ну да ей это идет. Маленькое деликатное ушко. Четко очерченное. Мочка украшена крохотным синим камешком. В целом все очень изящно. Посадка головы. Гордая или величественная.

По поводу изысканности. Сельский дом, в котором отдыхали пловчиха с мужем. По сравнению с домом Люси. В совершенно ином стиле, но не менее симпатичный.