Жан Эшноз - Полночь

Инспектора держались на пороге. Месье Доменико не растерялся: Вы пришли как нельзя кстати. Я слушал, что говорит их старший: Они с коллегой зашли узнать, все ли идет гладко, месье Доменико, заполнили ли вы бумаги на заем. В связи с этим у меня хорошие новости, все соседи согласны, вы получите скидку на ксилофен. Это и впрямь была хорошая новость. Месье Доменико еще не подписал бумаги, но собирается сделать это сегодня вечером, после того как изучит их до конца. Он спросил у инспекторов номер их лицензии. Инспектор ответил, что с собой ее у него нет, она в их конторе в отеле. Мне редко приходилось видеть подобное согласие среди соседей, заметил он, вы об этом не пожалеете… И еще, месье Доменико, мы пришли забрать материалы наших анализов. Мы оставили их у вас, я сию минуту.

Я услышал, как открывается дверь на чердак, и возглас месье Доменико: Эй-эй, подождите! Наверху ничего нет! Инспектор оставил свои инструменты и канистру под несущей балкой, это наверняка, он дает голову на отсечение. Но вмешался месье Доменико. Он занят. Если они вернутся через четверть часа, он откроет им чердак, в данный момент это невозможно. Инспектор был готов ко всему, но только не к этому. В первый раз месье Доменико открыл ему дверь без всяких разговоров. Они всего-то и провели там пару минут, он и его коллега. Все соседи пропускали их к себе на чердаки, чтобы они могли установить нанесенный жуками-дровосеками урон. Он упомянул имя моего отца. Он, с вашего позволения, будет настаивать. У нас, как я понимаю, республика! вскричал месье Доменико, у меня, как-никак, есть право впускать к себе в дом того, кого я хочу! Инспектор возмутился: Месье Доменико, мы пришли, чтобы извлечь из вашей ноги занозу, и так вот вы нас благодарите, пропустите нас! Пропустите, по крайней мере, моего коллегу, он справится за пару минут!

Дверь на чердак захлопнулась. Я остался перед мадам Доменико, которая снова надела комбинацию и уселась на кипу газет. Когда она повернулась, я увидел ее спину и вспомнил о шероховатости ее кожи.

Она по-прежнему сидела на чердаке, закрыв лицо руками. До меня доносилось только ее дыхание. Как и я, она слушала препирательства месье Доменико с инспектором. Отступая, последний отфутболил бидон, который покатился по цементу. Позвякивание жести заглушило ругань месье Доменико. Инспектор сказал: Это же даже не молоко, это всего-навсего вода, она ничего не стоит, чего орать-то! Он добавил, что в любом случае у него есть заключения по анализам, представленные лабораторией, что он никогда не занимался обманом клиентов. Уже заготовлены бочки ксилофена, он добился скидок, на сей раз он не настроен на дальнейшие уступки. Вам не подорвать мой рынок! крикнул он в конце концов месье Доменико.

Я по-прежнему смотрел на нее, не в силах пошевелиться. Позади себя, через слуховое окно, я заметил, как зажглось окно в моей комнате. Меня разыскивала матушка. Месье Доменико открыл дверь, которая вела на чердак, и сообщил жене, что инспектора вернутся на следующий день — он подождал, пока не стихнет грохот грузовика на национальной дороге, — так что она может валандаться здесь сколько захочет. И уж во всяком случае, добавил он, надолго они в квартале не задержатся.

Фары спешащих на Лазурный берег немецких машин обшаривали белыми пятнами антресоли. У обочины национальной дороги остановился заводской автобус «Пежо». Из него вышел рабочий с клетчатой спортивной сумкой на плече. Дверь гармошкой закрылась. Автобус отъехал, в нем горел свет и сидело несколько пассажиров. Я заметил торговца сыром на мопеде, сумки набиты так, что чуть не лопаются, на ветру развевались кожаные ремешки. Услышал, как месье Доменико, который, наверное, смотрел из окна, говорит, что надо будет тоже купить мопед. Наконец появилась и машина моего отца. Ее легко было узнать по шуму, полетел глушитель. Он остановился во дворе, рядом со штабелем дров. Обсудил что-то с месье Трибонне.

У меня затекли ноги. Мадам Доменико так и не двигалась. Открылась дверь на чердак. Ее позвал муж. Но она хранила молчание. Он снова позвал ее: Анжела, черт побери! Анжела! Ему захотелось выйти, прогуляться пешком вдоль канала, он вернется. Он вновь закрыл дверь. Снаружи послышались его шаги.

Позже я услышал скрип дворовой решетки и шаги по лестнице в погреб. Я подумал, что месье Доменико не удосужился дойти до канала. Кто-то открыл дверь и начал взбираться на чердак. Ступенька за ступенькой. Она подняла глаза. В своей рабочей униформе появился мой отец. Он наклонился к мадам Доменико, которая вцепилась за его локоть и плечо, чтобы подняться. Она сказала: Осторожнее, Флориан. Она пробормотала ему что-то на ухо. Он поцеловал ее в лоб. Потом в шею. Ее обнимая. Из-за полумрака я с трудом различал лицо моего отца на затылке мадам Доменико. Он ласкал ее волосы, остановился на уровне первых рубцов. Она хотела подобрать платье. Он отвел ее руку и вынул из заднего кармана штанов фляжку с водкой. Он поил ее, как ребенка. Водка стекала у нее по губам. Потом сам глотнул из горлышка. Он снял куртку. Его руки хлопотали над телом мадам Доменико, а та, чтобы удержаться на ногах, ухватилась за него. Прислонившись боком к балке. Глубоко дыша.