Хелен Браун - Клео. Как одна кошка спасла целую семью

Я места себе не находила от беспокойства. Меня пугала, смертельно пугала одна мысль о том, что Робу придется вынести такую тяжелую операцию. Никому не хочется, чтобы его дитя страдало. А вдруг операция пройдет неудачно? С другой стороны, если не делать операцию, тогда перед Робом маячила еще более зловещая перспектива. Одного взгляда на его лицо, бледное, отечное из-за сумасшедших доз гормонов, было достаточно, чтобы меня убедить. Я вдруг ясно поняла: он же умирает на наших глазах.

Как-то утром, открыв кухонную дверь, я обнаружила взъерошенного птенца дрозда. Он был оглушен и лежал на спине посреди кирпичной дорожки. Клео теряла хватку. Еще совсем недавно она разила наповал и не допускала таких промахов. Птенец открыл блестящие глаза и испуганно озирался. На заборе прямо над местом происшествия сидели родители, взрослые птицы. Они подняли страшный гомон, на который я, собственно, и вышла.

Клео подбиралась, готовая нанести решающий удар, а у меня от возмущения даже мурашки побежали по коже. Как это так? Как может она, такая любящая и ласковая, быть хладнокровной убийцей, разрушителем семей? Наконец у меня появилась возможность хоть раз помешать ей совершить ритуальное убийство. В сердцах я подхватила кошку и унесла ее в дом, громко захлопнув за собой дверь.

Все утро мы с Клео наблюдали в окно, как взрослые птицы снуют между разросшимся кустом камелии и забором. В их резких криках слышалось отчаяние. Я понимала, как они страдают, призывая своего птенца не сдаваться и бороться за жизнь. Теперь им хотя бы не приходится в бессилии наблюдать, как над их ребенком измывается хищник. В то же время эти два коротких слова «хотя бы» всегда несут с собой мрачную тень ужаса.

Клео была в ярости из-за моей сентиментальности. «Такова природа, дура ты несчастная, — казалось, говорила она. — А ты только все портишь. Дай же мне выйти и добить его».

Я не выпустила ее во двор и на следующее утро. Птенец неподвижно лежал на том же месте. Глаза его затянулись пленкой, сжатые лапки были воздеты вверх, словно он о чем-то вопрошал. К моему изумлению, обе взрослые птицы все еще несли караул, сидя на кусте камелии и недоверчиво поглядывая на трупик. Я и подумать не могла, что птицы могут тосковать по умершим детям точно так же, как тоскуют люди. Сэм часто повторял мне, что мир животных намного сложнее и прекраснее, чем думают люди, что мы их просто не понимаем.

Наблюдая за печальной сценой из соседнего окна, Клео с царственным равнодушием вылизывала лапы. В этот момент я даже не могла заставить себя ее любить.

Причины, по которым в организме развиваются язвенный колит и его грозная родственница — болезнь Крона, до конца неясны. Никто не знает, почему это жестокое изъязвление кишечника особенно часто поражает молодых людей от пятнадцати до тридцати пяти лет (хотя в случае с Робом я не могла отделаться от чувства, что тут дали себя знать все переживания и страдания, связанные с Сэмом). И эффективного лечения пока тоже не выдумали, кроме хирургической операции по удалению кишечника.

Роб не хотел поднимать шума. Мы отправились в больницу буднично, как будто это обычный день и мы просто собрались в город пообедать. Дорога, по которой мы ехали, повторяла изгиб реки, а я думала о руках хирурга. Я надеялась, что они не подкачают. Мы молчали. А что бы вы сказали сыну, ожидающему тяжелую операцию, которая радикальным образом изменит (искалечит?) его организм?

— Какие красивые блики света на воде, правда?

Он что-то промычал, соглашаясь. Если случится чудо и операция пройдет успешно, она подарит Робу новую жизнь. Я гнала от себя мысли о масштабах предстоящего события. Предстояло удалить восемь футов кишечника, почти два с половиной метра. Домой он вернется с колостомой — кишкой, выведенной в отверстие на животе, — и с мешком-калоприемником. Это казалось мне ужасной несправедливостью, так не должно было случиться. Он появился на свет совершенным, без каких-либо дефектов. Я использовала все свои возможности, все материнские силы на то, чтобы он таким и оставался. Я была полна решимости вылечить его без операции — у меня ничего не вышло. Если все сейчас пойдет хорошо, месяца через два будет вторая операция, чтобы убрать колостому и мешок. Это даст ему хотя бы ( хотя бы, хотя бы — опять эти жуткие два слова) видимость физически нормального человека.