Хелен Браун - Клео. Как одна кошка спасла целую семью

— Как насчет шипучки, дорогая? — раздался знакомый голос. Мы с Джинни крепко обнялись. Морщинки в уголках глаз и несколько седых волосков только придали выразительности ее красоте. Леопардовые лосины и причудливые серьги уступили место струящейся юбке и шелковой блузе, в которых было бы не стыдно пройтись и по улицам Милана.

Вместе мы не спеша спустились по дороге — раньше это был бы один зиг и еще один заг — до дома Джинни. Я старалась не смотреть в ту сторону, где когда-то было наше бунгало. Боялась, что этот взгляд может выпустить на волю целую армию демонов. Буйных джунглей, окружавших когда-то дом Десильва, уже не было, но дом выглядел все таким же безмятежным и спокойным. Хлопнула пробка от шампанского, а Джинни тем временем рассказывала, что они с Риком пытались присмотреть квартиру в городе, но ни одна не могла сравниться с этим домом, который казался им самым удобным и красивым. Да и вид отсюда был удивительный.

Кивнув, я осмотрелась. Вкус Джинни претерпел изменения, шик восьмидесятых сменился европейской строгостью. Их с Риком, продолжала Джинни, местные жители причисляют к элите — как-никак, они прожили здесь больше тридцати лет. Батлеры переехали лет десять назад. Миссис Соммервиль переселилась в небесную учительскую.

— А как наш старый дом? — осторожно поинтересовалась я.

— Там недолгое время жил один футболист со своей девушкой, — сказала Джинни. — Потом кто-то начал его перестраивать, да не довел дело до конца, так дом и стоит на том же месте. Да ты сама взгляни. У нас сверху его отлично видно, помнишь?

Следом за ней я нерешительно поднималась по лестнице, успокаивая себя тем, что, если упаду, Джинни сумеет оказать помощь, как никто другой. Она отдернула штору и подтолкнула меня к окну. Я с трудом узнала наш старый домик. Палисадника, тропинки к дому, грядки с незабудками не осталось и в помине.

Это место, как и яма, которую рыли мальчишки, было забетонировано и превращено в ровную площадку достаточного размера, чтобы вместить два легковых автомобиля. Разумно, конечно. Живущим там больше не придется тащиться с тяжелыми сумками по раскисшей от дождей глинистой тропинке. Темные панели перекрасили в белый цвет, закрасив заодно и «тюдоровские» балки, некогда придававшие постройке своеобразие и «характер». Кто-то извел ведра белой краски, решив таким образом изгнать из дома призраки прошлого. Дом стал более конкретным, прозаичным. Окно спальни Роба, на карнизе которого так любила дремать Клео, осталось таким же, крыша высилась под тем же углом, но это был уже не наш дом. Как зигзаг и многое другое в округе, он отошел в мир иной.

Я долго внутренне готовилась к этой поездке, опасаясь встречи с прошлым. Только вышло все не так: глядя из окна Джинни вниз на наш дом, я ощутила то, чего никак не ожидала, — облегчение и умиротворение. Круг замкнулся, цикл был завершен. Наша жизнь на зигзаге поблекла, выцвела, точно старая фотография. Остались только воспоминания. Единственным, что действительно имело значение, была наша теперешняя жизнь.

Даже после смерти Клео продолжала напоминать нам о своем присутствии. Черные волоски — их ни с чем невозможно было спутать — по-прежнему были повсюду у нас на одежде и постельном белье. В морозильной камере лежали сверточки с замороженным кошачьим кормом. Вытащив из подвала отвергнутую Клео кошачью лежанку, я решила позвонить Робу. Разумеется, линия оказалась занята.

— Ты мне дозванивался? — спросила я.

— Нет, я разговаривал кое с кем.

— Это с кем же?

— С Шантель. Она вернулась в Австралию.

— О, это замечательно. Со своим молодым человеком?

— Она с ним рассталась.

После смерти Дэниела дружба Роба и Шантель окрепла. Гибель Сэма настолько до сих пор помнилась Робу, что он оказался способен понять боль девушки. Отныне оба они принадлежали к не имеющему имени объединению тех, кто лишился своих братьев. Они с год пожили вместе, потом решили пожениться и начали обсуждать, каким бы котенком им пополнить свое хозяйство. Поиски велись через Интернет. Может, выбрать британскую короткошерстную? Или даже сиамскую?

Как-то они гостили с ночевкой у Труди, тетушки Шантель, той самой, что познакомила их почти десять лет назад. Бирманская кошка Труди настояла на том, чтобы спать с ними в одной кровати.

— Ни за что не заведу породистого котенка, этот вариант не рассматривается, — заявил после этого Роб. — Эта кошка всю ночь со мной говорила, требуя, чтобы я освободил ее кровать.