Томас Бернхард: Из книги малой прозы "Имитатор голосов"

Нам не повезло с погодой, не повезло и с соседями по столу, отвратительными во всех отношениях. Они сделали невыносимым для нас даже самого Ницше. И когда они насмерть разбились на своей машине и даже когда началось их отпевание в церкви Сильс-Марии, мы все еще продолжали их ненавидеть.

Мы находились совсем близко от Аураха, когда, после подъема на вершину Хонгара и пятичасового возвращения по его хребту через Хёлленгебирге в долину, мы заглянули к лесовозчику Хаумеру, о котором уже давно ничего не было слышно. Хаумер не открыл даже на повторный стук, но мы были убеждены, что не ошиблись в своих предположениях и что он дома. Мы уже успели отойти от его дома, когда нам вдруг показалось, будто именно сейчас он нас услышал и собирается открыть, что и заставило нас вернуться. И действительно, нам открыл Хаумер, которого мы знали с самого раннего детства лучше, чем кого бы то ни было, и впустил нас, предложив присесть в так называемой нижней зале. На скамейках в нижней зале мы просидели довольно долго, пока вдруг не поняли, что Хаумер ни слова нам не сказал. Мы пробыли у него более часа, потом попрощались, но он так и не проронил ни звука. Только на следующий день, обсуждая эту встречу с кузеном, я узнал, что четыре года назад Хаумер потерял слух и голос из-за взрыва петарды, которую он взорвал в день свадьбы дочери, а венчалась она с помощником мясника из Нусдорфа. В тот момент я понял, что уже больше четырех лет не навещал Хаумера, не навещал человека, подумалось мне, которому столь многим обязан.

Комический актер, во время выступлений которого в залах обычно не оставалось ни одного свободного места, десятилетиями добывавший себе пропитание лишь тем, что смешил людей, стал настоящей находкой для туристов из Баварии, обнаруживших его в центре Зальцбурга, на уступе скалы возле так называемого Водопоя для лошадей. Комический актер, одетый в традиционные кожаные штаны, с тирольской шапочкой на голове, объявил группе туристов, что намерен прямо сейчас броситься вниз, что тут же, как и следовало ожидать, вызвало взрыв хохота. Актер на это будто бы сказал "шутки в сторону" и действительно в мгновение ока бросился со скалы вниз.

Отец семейства, которого все вокруг десятилетиями прославляли за незаурядную преданность идеалам семьи и который одним субботним вечером, правда в необычайно душную пору, убил четверых из шести своих детей, предстал перед судом и в свое оправдание заявил, что дети в таком количестве превысили все мыслимые пределы.

В Линце на прошлой неделе умерло сто восемьдесят человек, заболевших гриппом, который сейчас свирепствует в Линце, но причиной случившегося стал вовсе не грипп, а рецепт, потому что новый аптекарь его неправильно понял. По всей вероятности, аптекарь предстанет перед судом по обвинению в непредумышленном убийстве, и, быть может, как пишет газета, — еще до Рождества.

Несколько англичан попались на удочку одного горного проводника из Восточного Тироля и совершили вместе с ним восхождение на Три Зубца; поднявшись на самую высокую из трех вершин, они были глубоко разочарованы той панорамой, которую развернула перед ними природа, и прямо на вершине, недолго думая, убили проводника, отца семейства, а у того на иждивении было трое детей и, как говорят, глухая жена. Когда они осознали, что же на самом деле совершили, то один за другим тут же бросились в пропасть. Как написала об этом событии одна из бирмингемских газет, Бирмингем потерял самого своего выдающегося газетного издателя, самого своего замечательного управляющего банком и самого своего порядочного гробовщика.

Так называемое Общество камерной музыки, прославившееся тем, что исполняет лишь старинную классическую музыку на оригинальных старинных инструментах и включает в свою программу только Россини, Фрескобальди, Вивальди и Перголези, давало концерт в старом замке на Аттерзее с дотоле невиданным успехом. Аплодисменты смолкли лишь в тот момент, когда в запасе у оркестра не оставалось больше ни одного номера на бис. И только на следующий день музыкантам раскрыли то обстоятельство, что играли они в пансионе для глухонемых.

Внезапно сошедший с ума парикмахер, в своем лондонском салоне отрезавший опасной бритвой голову некоему герцогу, якобы члену королевской семьи, и находящийся сейчас в Редингском доме умалишенных — в прошлом это была прославленная Редингская тюрьма, — по слухам, недавно заявил, что предоставит свою голову в распоряжение именно для тех научных открытий, каковые, по его мнению, Стокгольмская академия отметит Нобелевской премией, причем уже лет через восемь, от силы — через десять.