Наталия Слюсарева - Мой отец генерал (сборник)

– Знаешь, может, пойдешь ко мне помощником? Я уже старый, и мне трудно одному, тем более что ты можешь с ними балакать, а я их, чертей, не понимаю.

Что и говорить, условия были завидные: харчи, работа, свежий воздух, речка, – но чувство товарищества и доверие моих друзей не позволило мне принять это предложение.

Рано утром мы продолжили путь вниз по течению реки Йори. Сочная высокая зелень на берегу так и манила прилечь. Солнце уже выглянуло из-за холмов. На косогорах стояли прошлогодние копны сена, и казалось, что вся долина заселена какими-то пришельцами. Вот-вот затрубят военные трубы, загремят барабаны, и несметное татарское войско, вооруженное кривыми мечами и длинными копьями, лавиной двинется на нас. Но кругом тихо, только солнышко поднимается все выше и выше. Над дорогой с веселым криком носятся стрижи, высоко в воздухе висят жаворонки, чьи звонкие песни сливаются со стрекотанием кузнечиков и посвистом сусликов. Воздух – чистый и прозрачный. Идти легко. Перейдя реку вброд, мы уже стали подниматься в гору по лощине, как нам навстречу внезапно выехали трое всадников, среди которых был и наш Шакро. Как сумелон так быстро встретить нас на окраине татарского аула, непонятно. Мы остановились, я только успел напомнить сестрам, чтобы они были осторожнее. Когда всадники приблизились, один татарин, средних лет, сказал, что ему в хозяйстве нужны работницы. В переговоры вступила старшая сестра. Не знаю, на каких условиях они договорились, но очень скоро, довольные и веселые, пошли вслед за новым хозяином, даже не попрощавшись с нами, только махнув на прощание рукой. Мне стало очень обидно, особенно за Таню. Я знал, что теперь их жизнь полностью зависит от хозяина и что им никогда не выбраться из неволи.

Долго еще потом, работая на мельнице и в Бадьяурах, я интересовался их судьбой, но больше о них никогда и ничего не услышал.

Многое дано летчику-штурмовику. В его распоряжении – надежный бронированный самолет с мощным двигателем и совершенным вооружением из подвешенных бомб, пушек, пулеметов. Не дано только одного – времени на раздумье. В полете, особенно над целью, в воздушном бою, при вынужденной посадке каждая секунда на счету. И здесь упустить время – значит не выполнить боевого задания, а то и погибнуть вместе с самолетом. Экипаж Ил-2 состоит из двух человек – летчика, находящегося в передней кабине, и воздушного стрелка. Ведя огонь из крупнокалиберного пулемета, стрелок становится щитом экипажа. Ни один вражеский истребитель не осмелится приблизиться к штурмовику, пока жив стрелок.

Перед подходом к цели командир группы дает команду на перестройку «в круг». Как правило, группа состоит из шести – восьми Ил-2, что дает возможность штурмовикам замкнуть полностью «вертушку». Первым атакует цель ведущий. Следующие за ним штурмовики последовательно переходят в пикирование и с высоты 500 – 600 метров штурмуют объект противника. Атакуют в течение двадцати минут, делая от шести до восьми заходов. Кабина невелика. Свободного места очень мало. Большие перегрузки, невозможность распрямиться, размяться, вытянуть ноги – все сильно утомляет. При вводе в пике возникает своего рода невесомость: летчик отделяется от сиденья самолета. При выводе создаются перегрузки, которые многократно увеличиваются, если самолет резко выводить из пикирования. Все тело наливается тяжестью, тебя прижимает к сиденью, в глазах темнеет, закрываются веки. На большой скорости самолет при резком выводе приседает к земле, делая просадку, и если высота невелика, то может произойти удар об землю. Все это должен знать летчик-штурмовик, не имея права ни на секунду поддаться панике, страху.

Действовать необходимо в соответствии с обстановкой, невзирая на плотный зенитный огонь и атаку вражеских истребителей. Надо признать, что входить в зону сплошного зенитного огня – вещь довольно неприятная. Вокруг рвутся снаряды различных калибров, образуя большие черные шапки дыма, но штурмовик Ил-2 исключительно живуч. Случалось, в особо жарких схватках наши самолеты получали до сотни и больше пробоин, а экипаж оставался невредимым. Не зря Ил-2 прозвали «летающим танком».

После отработки цели, расхода боеприпасов и бомб ведущий отходит на низкой высоте в направлении своего аэродрома. За ним, держась плотным строем, следует вся группа. Вот уже прошли линию фронта. Вдали обозначились контуры нашего аэродрома. На душе становится как будто спокойнее. При подходе командир дает сигнал перестроиться в круг по одному и сам заходит на посадку с хода. Самолет постепенно снижается и на расстоянии двух-трех метров переходит к горизонтальному полету. Летчик подбирает ручку, переводя машину в трехточечное положение, сам при этом внимательно смотрит вперед по движению своего самолета, одновременно удерживая прямолинейный ход. Штурмовик мягко касается посадочной полосы. Небольшой пробег, и он рулит на стоянку, где его встречают авиатехник и моторист – специалисты, готовившие к бою эту грозную машину.