Виктор Пелевин - S.N.U.F.F.

Кишки, правда, оказались слишком прочными. Из длинной дыры в мохнатом животе торчали клочья красной биоткани, гофрированные трубы и провода, а за ними был виден темный металлический поддон, на котором оркское оружие смогло оставить только несколько царапин.

Потом стала видна морда мамонта с опавшим хоботом и лихо завернутыми бивнями. Его глаза были открыты — почему-то они выглядели настолько живыми, что в них страшно было смотреть.

А затем Грым увидел укрепленную на спине мамонта боевую платформу.

Воины до сих пор оставались в увешанной щитами кабинке. На них были кожаные латы, обшитые железными пластинами, и железные каски. Их лица и руки покрывали раны от оркской стали, в которых запеклась очень похожая на настоящую кровь, но назвать их мертвыми было бы преувеличением.

Вместо того, чтобы вывалиться из своей кабинки на землю, воины бесстыдно торчали из нее, словно огромные гвозди, вбитые в спину электрического зверя. Видимо, они были с мамонтом одним целым. Один из воинов до сих пор готовился метнуть копье, другой перезаряжал арбалет, а у третьего была оторвана голова, и из шеи свисали какие-то трубчатые пластмассовые ленты с металлическими вставками и красными жилами.

Грым отъехал от мамонта и остановил машину.

— Куда теперь? — спросил он.

— Поехали вон туда, — ответила Хлоя. — Видишь, где красное торчит.

— Там центральный фронт был, — сказал Грым и нажал на педаль.

На центральном участке осталось особенно много следов сражения — земля была изрыта ударами человеческого оружия, и ехать надо было острожно, чтобы колесо не провалилось в воронку.

Грым обогнул шеренгу лежащих на земле солдат в киверах и ярко-красных мундирах. Солдаты были манекенами, соединенными рамой с электрическим шлангом. Они были сделаны грубо и походили на поваленный бурей забор. Шеренга когда-то перемещалась на маленьких шипастых колесах, повторявшихся через каждые три куклы. Грым догадался, что здесь сражалось то самое человеческое каре, про которое он слышал, и штурмовикам ценой немыслимых жертв удалось отодрать от общей конструкции первый ряд.

Плотность огня на центральном участке была такой, что сбили несколько телекамер, случайно оказавшихся на линии полета снарядов. Вряд ли кто-то из бившихся здесь оркских героев остался в живых.

Мимо джипа проплыло несколько разоренных вампирских гнезд. В них видны были вампиры, наполовину высунувшиеся из-под земли — их, видимо, обесточило в тот момент, когда они готовились выпрыгнуть на поверхность. Виноваты опять были человеческие снаряды, перебившие кабель. У вампиров были большие желтые глаза, похожие на задние фары джипа, а под их черными плащами угадывались сложные рычаги и пружины. Они и сейчас выглядели жутко, а в дыму и полутьме вообще должны были сводить с ума.

Наконец следы боя кончилось. Грым поехал дальше, и скоро часть неба заслонила ограждающая цирк стена. Перед ней была полоса древнего бетона, из трещин которого росла трава. Они пересекли всю Оркскую Славу.

— А что это за бумага всюду? — спросила Хлоя.

— Документы для окровавки, — ответил Грым, — Только толку от них…

Он не мог оторвать глаз от стены. Здесь на ней не было оркской штукатурки, и видна была ее изначальная округлая форма — стена походила на гигантскую волну, застывшую за миг до удара о берег. Это падение длилось уже много столетий: серый бетон был весь в трещинах, но время пока что ничего не могло с ним поделать.

Грым даже представить не мог исполинских машин, способных построить такое. Правда, в школе кто-то говорил, что в древности строительством занимались не машины, а крохотные невидимые глазу жучки, и со стороны казалось, что стены растут сами. Но правда это или нет, никто не знал, потому что от старинных домов остались только оплавленные фундаменты. А сами орки строили из дерева и кирпичей. Совсем недавно еще умели делать приличные бетонные блоки, но теперь это выходило все хуже и хуже.

— Все, — сказал Грым, — Теперь что, назад поедем?

Хлоя немного подумала.

— Выходи, — велела она.

— Зачем?

— Давай руками помашем. Не зря же нас камера сюда направила.

— Куда помашем?

— Просто вверх. Только кепку поправь.

— Зачем?

— Бернар-Анри говорил, — сказала Хлоя, — что современный человек, если он не орк, конечно, должен постоянно прикидывать, как он выглядит, и вести себя так, будто его снимают. Потому что съемка может начаться в любой момент.

— Почему ты решила, что там камера?