Боб ден Ойл - Убийца

— Но вот война кончилась, и я остался не у дел. Работы кругом было полно, но не для снайперов. И тогда я решил вернуться к своей основной специальности — устранять людей за большое вознаграждение. Мне казалось, что после войны должен появиться спрос на такого рода услуги. Но трудность была в том, что здесь положение вещей иное, чем в Америке. Здесь, если ты убиваешь людей, то рано или поздно тебя зацапают, а этого я совсем не хотел. В Америке за моей спиной стоит организация, располагающая деньгами и адвокатами, тебе обеспечивают алиби, боссы полностью подготавливают убийство. Тебе, можно сказать, остается только спустить курок и положить в карман денежки. И потом — никакой мороки. Полиция, конечно, знает, что ты убийца, но ничего не может сделать. Если ты аккуратно платишь налоги, ты в безопасности. Тебе угрожает лишь одно: тебя самого может пристрелить наемный убийца; но лично я был для этого слишком мелкой сошкой. А вот как поставить дело здесь в Голландии?

Все задумываются над этим вопросом. Серейн ощущает себя центром всеобщего внимания и смотрит на слушателей, как учитель на учеников.

— Первая проблема заключалась в том, как без особого шума приобрести клиентуру. И вот послушайте, как я разрешил эту проблему. Я звонил по телефону людям, у которых были затруднения, связанные с тем, что во время войны они нажили капиталы, происхождение которых им не хотелось раскрывать перед налоговым управлением. Я говорил им по телефону, что за определенную мзду берусь устранить кого надо. Никто не верил, они бросали трубку или смеялись надо мной. И вполне понятно: здесь ведь эта система до сих пор не применялась. Наконец однажды человек, которого здорово прижали, приглашает меня к себе домой. Я прихожу, он объясняет мне, кто должен исчезнуть, и мы договариваемся о цене — пять тысяч гульденов. Как и в Америке, я требую и получаю половину вперед. Придя, домой, я сообразил, что во всем этом есть одна неувязка. А именно: у меня есть возможность присвоить эти деньги, не выполнив своей части уговора. В Америке это по-другому: там тот, кто заключил с тобой договор, обычно нанимает еще кого-то, чтобы следить за тобой. И тогда ты, разумеется, вынужден позаботиться о том, чтобы жертва получила свою пулю. Потом ты идешь к своему работодателю за второй половиной. Он тут же выкладывает ее, ему и в голову не приходит зажать денежки, потому что иначе его самого завтра утром найдут мертвым в сточной канаве. Я только хочу сказать, что там все в полном порядке, никто никого не может обжулить. Но здесь-то ведь по-другому! Я был этим очень озабочен, потому что мне хотелось работать по всем правилам. Но когда я стал размышлять о другой проблеме — о том, как мне избежать лап полиции, — я вдруг понял, что решение уже найдено. Отныне я всегда буду брать половину денег вперед, а выполнять заказ не стану. И денежки в кармане, и никаких хлопот с полицией.

Слушатели восхищенно прищелкивают языком, кто-то произносит: «Вот это да!» — и с перепугу заказывает угощение на всех.

— Но если бы я взял деньги и просто ничего не сделал, я б себя чувствовал мошенником, и потому я выполнил все, как положено.

Я следил за своей жертвой и, когда хорошо изучил все ее обычные передвижения, наметил время и место убийства. Интересующий меня человек каждый вторник вечером проходил по Эендеганг из конца в конец. Почему и зачем — не знаю, но в нашем деле это и не важно. Эендеганг с одного конца — совсем узенькая, темная улочка, там стоят одни старые склады. Я беру напрокат машину, занимаю выгодную позицию и поджидаю его. Вот он приближается; тогда я опускаю стекло, целюсь в него из револьвера и нажимаю на курок. Но ничего не происходит — револьвер не заряжен. Однако совесть моя спокойна: я отработал свои деньги.

Слушатели сочувственно кивают, им все это очень понятно. Сирейн закуривает сигарету.

— После этого я стал ждать, что будет. Мой заказчик не знал моего адреса: мы встречались у него. Но он был парень дошлый и ухитрился выяснить, где я живу. В один прекрасный день он явился ко мне со своими расспросами и угрозами. Я рассказал ему все в точности, как было. Он потребовал деньги назад. Я ответил, что это невозможно: я ведь проделал работу, и мне тоже надо жить. Конечно, я не стану требовать с него вторую половину суммы, на нее я не имею права. Он начал возмущаться и кричать, называть меня аферистом и тому подобное. Тогда я вынул револьвер и сказал, то на этот раз он заряжен. Клиент ушел и больше не доставлял мне хлопот.