Татьяна Устинова - Я - судья. Божий дар

Говоров посмотрел на нее. Отсмеявшись, Лена с несчастным видом бултыхала ложкой в тарелке с борщом.

Говорову стало стыдно.

— Слушайте, я вас заболтал совсем. Вы не едите, у вас все уже остыло.

— Да и ладно, Не очень-то и хочется.

— Что? Невкусно?

— Невкусно, — призналась Лена. — Кроме того, я борщ уже видеть не могу. Я его и тут ем, и дома готовлю постоянно, просто выть хочется от этого борща.

— Зачем?

— Что — зачем?

— Ну, зачем вы все время готовите дома борщ, если вам от него хочется выть?

— Из практических соображений. Стоит — долго, варить — просто. Накидал всего, вот тебе и борщ.

— Лена, возможно, я вас расстрою, но я просто обязан это сказать.

— Что? — напряглась Лена.

— Накидал всего — это не борщ. Это мешанина из свеклы с морковкой. Борщ должен быть как у Булгакова: пахучий, огнедышащий и непременно с мозговой косточкой, треснувшей вдоль…

Говоров так хорошо рассказывал, что Лена даже почувствовала запах этой самой мозговой косточки. Доедать столовскую бурду совсем уж расхотелось. А Говоров продолжал распространяться тоном змия-искусителя. О борще малороссийском на белом хлебном квасе, с мелко нарезанной копченой ветчиной. О борще польском с сушеными грибами и пряностями, со сметаной, которую добавляют в кастрюлю и нагревают, но не кипятят, чтобы борщ не потерял цвет. О борще из печеной свеклы с вином (в бульон из говядины и свинины, непременно от ребер, следует добавить белого французского вина, всего лучше — сотерна), о борще из сельдерея, для которого стакан муки жарят на сливочном масле и заправляют бульон…

— Никита, я вас умоляю, прекратите, а то я начну сейчас плакать, — взмолилась Лена.

В самом деле, сидеть над тарелкой с остывшей бесцветной бурдой и слушать о борще по-польски с сотерном было невыносимо. Или с сотерном другой борщ? А, неважно!

— Не плачьте. Лучше в другой раз, когда захотите борща, скажите мне.

— И вы дадите мне книжку Молоховец с рецептами?

— Нет. Просто отведу вас в одно хорошее место.

— Что за место?

— Вы наверняка не знаете. Один ресторанчик, тут, недалеко.

— Почему вы так уверены, что не знаю? Я что, выгляжу как женщина, которая сроду в ресторане не была?

— Да нет, что вы, я совершенно не это имел в виду, — улыбнулся Никита. — Вы как раз производите впечатление женщины, которая из ресторанов просто не вылезает. Но, глядя на вас, приходит в голову что-нибудь шикарное, типа «Галереи» или там «Аиста». А этот ресторанчик — он очень маленький, там зал на шесть столиков, и он во дворах, его мало кто знает. Я туда хожу как раз борщ есть. У них повар — настоящий хохол, Петро, мой друг, мы в армии вместе служили. Вот там борщ так борщ. Подают его в горшочках. А к борщу — деревенскую сметану, Петруха за ней сам на Дорогомиловский рынок ездит. А еще — ушки на отдельной тарелке.

— Ушки? Свиные?

— Нет, такие специальные пирожки, мелкие, как пельмешки, — с мясом, с грибами, с луком, с ливером… И жареную кашу… Собственно, это не совсем каша, а такие толстые оладьи, Петро их делает из гречки, безумно вкусные, уж поверьте…

— Оладьи, из гречки… — Лена, кажется, даже облизнулась.

— Ага, — кивнул Никита. — С чесночным маслом. Так что? Пойдете со мной есть борщ?

— А то! Только я многодетная мать.

— Как многодетная? До недавнего времени у вас вроде бы один ребенок был?

— А теперь второго подбросили.

— Что? Младенца в корзинке? Принесли на порог, позвонили в дверь и убежали?

— Вроде того. Только младенцу пять лет, и в корзинку он уже не вмещается. А подбросила мне его родная сестра. У нее сейчас осеннее обострение личной жизни, не до ребенка. Так что племянник у меня почти все время живет.

— Ну что ж, племянник — это хорошо, — неожиданно заявил Никита. — С племянником можно съездить на стрельбище в ЦСКА.

— Какое стрельбище? Никита! Ему пять лет всего!

— Ну, тогда в зоопарк, на дрессированных пони смотреть.

Лена прыснула.

— Никит, вы о чем? Дрессированные звери — в цирке, а не в зоопарке. И не пони никакие, а тигры и голуби!

— Голуби? Ненавижу голубей. Но если вы настаиваете…

— Я их тоже ненавижу. И цирк не люблю, — призналась Лена.

— Тогда придумаем что-нибудь другое, — пообещал Никита. — Только мне после этой столовской бурды ничего в голову не приходит.

Лена опять засмеялась:

— Ну что с вами делать? Видимо, придется сходить к вашему Петро на борщ в самое ближайшее время.

Удивительно, но факт: Никита ей нравился.