Татьяна Устинова - Я - судья. Божий дар

Люда хотела спросить про телефон. Надо же маме позвонить, сказать, что она жива, что все в порядке. Если маме сообщат, что Люда пропала, она с ума там сойдет. Люда уже раскрыла рот, но отец Александр опередил ее.

— Если тебе нужно кому-нибудь позвонить, — сказал он, — у меня в кабинете есть телефон. Пользуйся.

Встал, поставил табуреточку на место, перекрестил спящего Лысика и вышел.

Всю правду Люда рассказала отцу Александру в тот же вечер. Как ни странно, выговорившись, она почувствовала облегчение. Как будто ослабили внутри тугую пружину.

Отец Александр полистал Семейный кодекс, покрутил бороду и сказал, что как человек он не может осуждать Люду, как священник воздержится от комментариев, поскольку отношение церкви к суррогатному материнству неоднозначное. Но если говорить с точки зрения закона человеческого, а не Божия, то Люда является полноправной матерью Лысика, и, если она не напишет отказ от ребенка, никто не имеет права его насильно отобрать.

На другой день он вместе с Людой съездил в роддом за документами и очень коротко, при этом предельно ясно объяснил главврачу, что Людмила не обязана никому сообщать о своем нынешнем месте пребывания. В больнице есть ее данные, адрес, по которому она прописана, и, если Джонсоны пожелают подать в суд, пусть направляют запрос по этому адресу.

Через неделю в приют заявился адвокат Джонсонов.

— Вы читали мой отчет о посещении приюта, Елена Владимировна? — спросил адвокат, которого Лена вместе с супругами Джонсон принимала у себя в кабинете.

Разумеется, Елена Владимировна отчет читала. Пять страниц мелким шрифтом. В отчете адвокат Джонсонов писал, что в приюте имеет место грубое нарушение санитарных норм, что условия для пребывания грудных детей в «Милосердии» неподобающие, что он лично, своими глазами, видел мышеловку (из чего следует, что в помещении живут мыши), и так далее, и так далее. Адвокат не поленился даже измерить расстояние от душевой до спален и счел его не отвечающим нормам пожарной безопасности.

При чем тут пожарная безопасность? Какое отношение она имеет к душевым?

Копии отчета адвокат отправил в санинспекцию и в органы опеки.

— Опека провела проверку? — спросила у него Лена.

Он скривился и протянул Лене распечатки результатов проверки.

— Ну и чем вы недовольны? — спросила она, пробежав отчет. — Сотрудник опеки считает условия пребывания ребенка удовлетворительными.

— Елена Владимировна, — адвокат придвинулся, заглянул ей в лицо и включил функцию «Ну мы же с вами друг друга понимаем». — Ну какие критерии оценки у опеки? Вы же знаете, что, по большому счету, им плевать…

— Нет, не знаю. Расскажете мне об этом подробнее? Может, приведете примеры?

Лене адвокат категорически не нравился. Он был из тех парней, которым плевать на клиента, плевать на несчастного ребенка, да на все плевать, кроме гонорара.

Адвокат досадливо поморщился.

— Так или иначе, мы намерены еще раз настоятельно требовать определения суда о помещении мальчика в дом малютки. Он должен находиться там до тех пор, пока по делу не будет вынесено судебное решение.

— Я вот хочу спросить — мне просто интересно, — сказала Лена, откидываясь на спинку стула (этот сукин сын ее достал). — Вы знаете, что помещение ребенка в дом малютки — это, вообще-то, крайняя мера?

Адвокат пожал плечами — кто ж не знает.

— До того как прийти сюда, я работала в прокуратуре, — продолжала Лена. — Где-то с год назад мы проводили проверку по фактам жестокого обращения с детьми в одном из домов ребенка. Там нянечки после кормления заклеивали грудным детям рот скотчем. Чтобы они не кричали. В другом доме малютки из-за халатности главврача за три года умерло девять малышей. Младшему было три месяца, старшему — четыре года. Дети болели, а главврач не обращал на это внимания. Если бы их вовремя отправили в больницу — они были бы живы. Там никаких фатальных диагнозов не было — пиелонефрит, грипп, пневмония… Все лечится. Никто просто не заметил, что дети больны. А когда заметили — было поздно. Главврач получил срок за неоказание помощи — три года условно. В другом учреждении детей в холодное время года не выводили на прогулку — не было зимней одежды и обуви, теплых одеял для грудных. Вам не приходилось слышать о подобных случаях?

Джонсоны переглянулись. В лице Джейн читалась паника.

— Не понимаю, какое это имеет отношение к делу! — адвокат чуть на стуле не подпрыгивал от возмущения.