Татьяна Устинова - Я - судья. Божий дар

— Это эмоции. Теперь потрудитесь изложить факты.

— Факты таковы, — сообщил Выбегалло. Он закатил глаза, и заговорил замогильным голосом диктора закадрового текста из фильма «Кошмар перед Рождеством»: — В поздний пятничный вечер в квартире неожиданно появился представитель органов опеки и попечительства в сопровождении представителей силовых структур…

— Кого конкретно вы имеете в виду под представителями силовых структур?

— Я имею в виду сотрудника районного отделения милиции!

Участкового Анатолия Ивахина, проходившего в качестве свидетеля, Лена видела в коридоре перед заседанием. Он сидел на стуле, дожидаясь вызова. Молоденький, тощий, с хорошим лицом… Ивахин заметно волновался. Наверное, только-только из школы милиции, в суде, скорее всего, впервые.

Выбегалло продолжал. Теперь он замогильным голосом рассказывал, как участковый с Тамарой Михайловной незаконно проникли в квартиру Калмыковой.

— В тот день Нина Калмыкова задержалась на работе в связи с подготовкой к юбилею организации, где она работает. И представители власти усмотрели в этом угрозу жизни и здоровью ее малолетнего сына! Они незамедлительно «спасли» Дмитрия Калмыкова, — сардонически усмехнулся Выбегалло. — Отправили плачущего малыша в Морозовскую больницу. Замечу, что к Дмитрию Калмыкову в больницу родную мать не допускали!

Нет? Не допускали? Да неужели? В материалах дела, кажется, записано по-другому. Лена заглянула в папку с делом. Все верно.

— По сведениям, полученным судом из больницы, Калмыкова не пыталась навещать сына.

— Это не имеет значения. Нина Калмыкова была в состоянии шока. И у нее есть для этого все основания. Ведь опека направила в суд иск с требованием лишить гражданку Калмыкову родительских прав! Как бы чувствовали себя вы, уважаемый судья, на месте этой женщины?!

Выбегалло наклонился в Ленину сторону и сверкнул глазами из-под насупленных бровей. Зажигательный мужчина, ничего не скажешь.

А правозащитник тем временем поливал словесными помоями опеку, милицию, жестокосердных людей, которые отправят Дмитрия Калмыкова в армию, когда он вырастет, и корыстолюбивых зарубежных усыновителей, которые, как коршуны, кружат вокруг отечественных сирот и, возможно, даже предложили взятку опеке, милиции и суду за то, чтобы добропорядочную Калмыкову лишили родительских прав.

Когда Выбегалло дошел до прямых оскорблений суда, которому якобы проплатили решение, Лена вздохнула с облегчением. Слава богу, есть реальный повод лишить его слова и удалить из зала за неуважение к суду.

Пристав выдворил упирающегося правозащитника за дверь. Ну вот. Без этого буйного значительно спокойнее.

Лена оглядела присутствующих на заседании. За столом у стены секретарь — миловидная девочка в очках — склонилась над протоколом. По другую сторону — прокурор, похожий на впавшую в осеннюю спячку жабу. В дверях — пристав. Калмыкова сидит, опустив глаза долу, изображает христианскую мученицу. Свидетелей в зале нет, они ждут вызова в коридоре. Интеллигентная пожилая пара (соседи Калмыковой), румяная деваха с золотыми зубами (коллега) и пышная пергидрольная блондинка в люрексе, макияж а-ля вамп, глаза с поволокой (Анна Валерьевна Судакова, сотрудница ЖЭКа и давняя подруга Калмыковой). Органы опеки представляет грудастая тетка с кислым выражением лица.

Ну что ж, поехали…

Лена вызвала свидетельницу со стороны истца — ту самую грудастую тетку из опеки.

Тамара Михайловна прошествовала к трибуне, подрагивая на ходу обширным бюстом и гордо неся халу на голове. Выражение лица у нее было кислое, будто на завтрак она откушала лимонов, губы поджаты.

— Отобрание несовершеннолетнего Калмыкова Дмитрия Сергеевича, — забубнила она, не поднимая глаз от бумажки, — было произведено второго октября текущего года по адресу: улица Большие Каменщики, дом два, квартира десять в соответствии с протоколом об отобрании несовершеннолетнего Калмыкова Дмитрия Сергеевича в связи с непосредственной угрозой его жизни и здоровью. Отобрание произвел сотрудник органов опеки в присутствии сотрудника правоохранительных органов. Несовершеннолетний направлен в районную больницу для вынесения заключения о состоянии здоровья. В общем-то это все! — Тамара Михайловна величественно качнула халой.

— Гражданка Калмыкова, что вы имеете сказать по существу дела?

— Да что говорить, — горько сказала та. — Вот вы бы сами попробовали в одиночку ребенка растить!